О рыбаке и рыбе

Было жарко с утра и морило весь день,
Припекало июньское солнце.
Дед Степан изнывал от жары на реке,
Лучше б дома глядел он в оконце.

Говорила жена: - Может хватит удить?
Вот доездишься, старый, по речке,
Как утащит хозяин на дно под пеньки,
Лучше дома сиди, вон на печке.

- Ничего – хитрый дед прятал смех в кулаке,
- Сила есть, порыбачим маленько.
А хозяину можно влепить по башке,
Подтянуть за усы и поленом.

Но боялся признаться дед даже себе:
Пролетела ведь жизнь незаметно.
Стал он старым совсем, хоть того не хотел,
И, увы, бытие стало тщетно.

Но река, как и прежде, манила к себе,
Точно слился он с нею судьбою,
Хорошо порыбачит – легко на душе.
Так и жил он бок обок с мечтою.

А рыбачил старик с «душегубки» своей,
Нареченной в миру плоскодонкой.
И вдвоем лишь с трудом уместишься на ней,
Ну и как же не быть ей лодчонкой.

Снасть простая, но хитрость, конечно же есть,
Конструктивно есть сходство и с донкой.
Не спортивная точно, убойная – «жесть»!
Не назвал бы ее я и тонкой.

С сухарями авоська и каши комком,
Для огрузки снабженная камнем,
Опускается фалом на самое дно.
Точно так он рыбачил и парнем.

А по этому фалу, свинцовым кольцом,
До кормушки спускается леска,
Оснащенная после кольца поводком,
На котором крючки да хоть с тестом.

А в тот раз он крючки наживил червяком
Буро-красным в полоску – навозным.
Игнорировал лещ, в чем причина – вопрос,
Становился старик наш нервозным.

- Эх – вздохнул старый дед, - давит грудь, не к добру.
И привычно подергал авоську,
В глубине от прикормки, как шлейф, пошла муть.
Делал все, не спеша, потихоньку.

Не клевало в тот раз – не везет иногда.
Проверял часто снасть, вроде норма.
Та же лодка, то место и та глубина,
И наживка, и та же прикормка.

Промелькнуло у деда: - Домой, что ль идти?
Но как вспомнил ворчанье старухи:
- Вот он дом мой – бескрайни просторы реки,
Берегов те отвесные кручи.

Вот остался бы здесь уж совсем, навсегда –
Передернуло деда от мысли:
- Упаси меня Бог! Что за вздор? Ерунда.
Его мысли все в грусти повисли.

Потянул он авоську, прикормку тряхнуть,
Необычно легко показалось.
Озадачило деда, забыл он про грусть,
Ничего не поймет: - Что за шалость?

- Нет прикормки? А камень, его где же вес?
Выбирая в раздумьях всю леску,
Неожиданно рядом всплывает наверх
Сам хозяин в два центнера весом.

Небольшие, но черные глазки сома
Впились в деда, а страха в них нету,
И смакуя, авоську по пасти гонял,
Разевая смешно рот при этом.

Обнаглевший обжора и скользкий нахал
Мял прикормку. Картина – потеха.
Воспротивился дед, всем нутром взбунтовал,
Видно было ему не до смеха.

Сом в раздумьях своих разглядел старика,
Примеряя в пропорциях жертву.
И всем видом своим, обнаглевши слегка,
Теребил стариковские нервы.

Насладившись прикормкой, остатки сглотнув,
Поспешил скрыться сом под корягу.
Растворился в пучине с авоськой во рту,
Разозлив тем вконец бедолагу.

- Стой! Отдай! – пронеслось над пустынной рекой.
Дед придерживал леску при этом,
Не давая сбежать исполину домой,
Все попытки его были тщетны.

Леска резала руки, не чувствуя боль,
До последних сил бился дед с рыбой.
Не такого ль трофея все ждал он давно?
Вот теперь не пеняй, горе мыкай.

Оказались неравными силы борцов,
И охотник становится жертвой.
Воплощенье в реальность ужасных злых снов –
Навсегда поглощенным быть бездной.

Накренился борт лодки, сом сильно тянул,
Вмиг лодчонку залило водою.
Обреченно с тоской дед на солнце взглянул –
Страшный крик поглотился рекою.

И напрасно старуха ждала старика,
Не вернется он больше с рыбалки.
Стала домом родным для него та река,
Окружать его будут русалки.

За стихотворение голосовали: Эрнесто: 5 ; zeladara: 5 ; vedgena1: 5 ; eimerkulova: 5 ; Vladimir1963: 5 ; : 5 ; isamama: 5 ; v2810475: 5 ; toporkov2013: 5 ; Misery: 5 ;