Благотворитель.

Блаженной памяти миллионера
безсеребренника Иннокентия
Михайловича Сибирякова, в
монашестве – схимонаха
Иннокентия, посвящается.



Братья милые внемите,
Мой рассказ о чуде том,
Как один благотворитель,
Все раздал, включая дом.

Было это в прошлом веке,
Где – то в средние года,
Мир узнал о человеке,
И запомнил навсегда!

Раб сей Божий – родом русский,
Из сибирской стороны,
Унаследовал отцовский,
Капитал большой цены.

Иннокентием крещенный,
По отцу – Михайлов сын,
Был он роскошью смущенный,
Так, что знает Бог един.

Златный промысел богатый,
Душу с сердцем тяготил,
Милосердием объятый,
Он зело благотворил.

Еще будучи студентом,
В Петербурге жизнь ведя,
Он друзьям – интеллигентам,
Помогал, дарил любя.

В возраст далее пришедший,
Телом, мудростью, душой,
Иннокентий сей милейший,
Преумножил подвиг свой.

Безграничный, выше меры.
Дело приняло размах,
И благое дело веры,
Лихо спорилось в руках.

Он собор воздвиг Иркутский,
В Томске университет,
И народ, больной, сиротский,
Помнит милость много лет.

Богодельни, церкви, школы,
И читальные дома,
Невзирая на уколы,
Строила его сумма.

В просвещение, науку,
В литераторский удел,
Щедрую по-царски руку,
Приложил наш благодел.

Как же сильно не стремился,
Истощить свой капитал,
Замысел не получился,
Он тучнел и возрастал.

Тяжко рамена давила,
Таковая вот судьба,
Счастья же не приносила,
Эта скрытая борьба.

К совершенству он стремился,
Для души искал покой,
Миром, златом тяготился,
Безутешный наш герой.

Он постранствовал по миру,
Посмотрел на жизнь людей,
От увиденного жиру,
Иннокентий стал больней.

И в гостях у Льва Толстого,
Он о помощи просил,
Чтобы тот, душой больного,
Мудрым словом просветил.

Я покоя, граф, не знаю,
Иннокентий говорил,
Нет беде конца и краю,
Как я не благотворил.

В голове, в ушах гуденье,
Все раздай, раздай скорей,
И получишь облегченье,
Ты уже при жизни сей.

Выслушал его с вниманьем,
Лев Толстой и проводил,
Да отцовским обниманьем,
В дальний путь благословил.

Правды вечное исканье,
И покоя для души,
Прекратили то скитанье,
Во Афоновой тиши.

Там вступил он в скит Андрея,
Принял постриг, схиму, крест,
Но и там, в душе радея,
Приложил благой свой перст.

Он возвел в скиту больницу,
Две церквушки и собор,
Щедро за свою десницу,
Получив венец-убор.

Умер тихо он, блаженно,
Правду заповедь гласит,
Всех, кто милостив безмерно,
Бог помилует, простит!