Власть мозга при слабой мускулатуре

Екатерина Генуэзская была,
охвачена такой любовью к богу,
что ни ходить, не ползать не могла,
а иногда и говорить по долгу.
Молчание выразительное лишь,
со вздохом ненадолго прерывала,
чтобы воскликнуть нежно Мона- Ми,
всю жизнь тебя бы Иссус не покидалаб
О еcлиб море было бы одной,
любовью несравненному Иcсусу
все все люди ,да и я бы пошли на дно,
доставшись только рыбам и медузам.
И долго в монастырском цветнике,
упившись этим сладким заблуждением,
о своем счастье с крестиком в руке,
шептала хризантемам и деревьям,
А иногда под стенами его,
упав на землю, сладко восклицала,
Нет больше сил, любовь, любовь, любовь,
и долго без сознания лежала.
В столь страстном иступлении своем,
бедняга даже кушать забывала,
не погасил бы даже водоем,
то пламя что блаженную сжигало.
В начале речь покинула уста,
чуть позже отказали слух и зрение,
и с именем божественным Христа,
блаженная сгорела как поленья.
Можно сказать что то была любовь,
свободная от груза пресыщения,
противоречий портящих нам кровь,
и без необходимости прощения.
Была еще Француженка Армель,
что так же была склонна к заблуждениям,
чувсвительна как нежная газель,
мечтательна до умопомрачения.
Служанкой грубоватой и простой,
была ее наставница Шарлотта,
и предлогала той полусвятой,
заняться изнурительной работой,
Но что для черни и для большинства,
не более чем нудная работа,
для нежного поверьте существа,
ужаснее любого живоглота.
С рождения ей не ведом был покой,
ее сжигало пламя Бафомета,
и бесы над чувствительной душой ,
одерживали полную победу,
Нежнейшая душа была полна,
желаний непристойнейших и грубых,
и образы сладчайшие во снах,
ей рисовали черти и сукубы,
Тогда она религию приняв,
сменила свой предмет для вожделения,
супругу только имя поменяв,
и нучившись падать на колени.
Однажды показалось ей что в печь,
она от счастья кинулась мгновенно,
и обморок заставилее слечь,
чтоб доказать Иегове свою верность.
В сравнении с божественным огнем,
земное пламя это лед не более,
любовь меня разрушит я вся в нем,
твердила она с радостью и болью.
Бездонной пропастью любви опьянена,
порабащенная той радостью безбрежной,
блаженная лишилась ночью сна,
и ждала поцелуев его нежных,
Чудесным понуждениям творца,
не в силах устоять моя природа,
в харчевне лишь небесного отца,
готов излиться мойй священный голод.
При этом прибавляя, разум мой,
прервал разгул тех радостей небесных,
Едва коснулся лона этот зной,
но разум ограничил доступ чреслам.
Я вся и так истлела как дрова,
француженка в забвении твердила,
власть мозга что поделать такова,
при мускульном безсилии субтилов.
И вскоре ее призрачный роман,
сменило бесконечное блаженство,
Покинула блаженная сама,
телесное свое несовепшенство.