Не расточать бы Музам соль испарин.

Где то муза в испарине гордой звезды,
попровляет расческой проборы эстета,
в богодельнях промасленных лирой тщеты,
Меж седалищь фантомных ее силуэтов.
За спиною вздымается их интендантс,
Кадыки ,эполеты ,Кадуции бледных.
на костыльной тростинке аля декодант,
захирелых массонств и отродий скаредных.
Седина наползает на душный мирок,
из визгливых рефлексов первертного Кайна
и гуляет по строчкам у них ветерок,
пока те дефлорируют чьито там тайны.
Ониб даже обиделись еслиб она,
Не промаслилась следствием их ламентаций,
Только что то отчаянно сверлит спина,
И поземка скрутила чресла ихних граций.
Но он горд,потому что он слямзил огонь,
И сквозь кариотиды туманных столетий,
прорезает он рысью
как псевдогасконь ,
полусветские веси в своем туалете.
Пока муза в испарине гордой звезды,
поправляет эстету расческой проборы,
Все брошюры по полкам ,по волкам хвосты,
а творение Каинов по помидорам.