Автор: Алекс Тим
Рейтинг автора: 589
Рейтинг критика: 26 383
Дата публикации - 19.05.2018 - 00:28
Другие стихотворения автора
Рейтинг 5
| Дата: 12.01.2011 - 17:38
Рейтинг 4.8
| Дата: 15.02.2011 - 15:54
Рейтинг 4.8
| Дата: 27.01.2011 - 20:39
Рейтинг 5
| Дата: 14.01.2011 - 19:04
Поиск по сайту
на сайте: в интернете:

На круги своя - 6

На круги своя - 6

Стихи нового творящегося в эти дни цикла, первая часть(всё не входит
http://stihidl.ru/poem/325217/ )
вторая часть http://stihidl.ru/poem/325235/
третья часть http://stihidl.ru/poem/325255/
четвёртая часть - http://stihidl.ru/poem/324680/
пятая часть - http://stihidl.ru/poem/326862/


Продолжение с 263 стихотворения




* * *

«Деревянные церкви» – есть песня,
Её спели нам – «Чёрное кофе»,
И с ней ряд фотографий чудесных,
Что в анфас сотворились и в профиль.
Очень мощное действие вместе,
Там с такой виртуозностью храмы,
Поражён я и автору – чести
Надо дать, постарался упрямый.

Я про сам интернетовский ролик,
Он нас свёл с деревянною Русью,
И напомнил про память, до боли,
Не везде сохранились мы к устью.
Есть и мерзость конца, запустенье,
У нас храм деревянный укором,
Стал на площади грязною тенью,
Никогда не порадует взоры.
Разбежалась та паства по свету,
Нет корней, есть одно населенье,
Очень жалко в рассеянье деток,
Тех, что есть, жалко – водка, да деньги.

Но есть Корень, и чудо приходит:
Есть ростки – есть мечеть, есть часовня,
Староверов моленная годы
Устояла, хотя и не ровно.
Всё же память не в дерево надо
И не в камень, а вырубить в сердце,
И тогда не осилит преграда:
Ни гниенье, ни взрыв – не померкнем.
* * *

Актуально что? – внуки и дочки,
А у них сложно всё и проблемы,
Да и время всё сложное очень:
То жильё, то количество денег.
Нам же, кажется, было всё проще,
Всё душевней, дешевле, стабильно,
Правда, в духе дерзания – прочерк…
Это всё ограниченно сильно.

Выживали все – кто как придётся,
Как бы равенство было условно,
Для кого-то жестокая плётка,
А кому-то в дороге готовность.
Понимаю – был промысел Божий
В своём ходе и нам не понятен,
И в деталях, и в личностях тоже,
Где-то больно, а где-то без вмятин.
Да, деревья там были большие,
И трава зеленей, небо чище…
Так всегда, всё текущее горче,
Актуальней и выхода ищем.

Понимаем сейчас – есть молитва,
И Господь не закрыт, и ответит,
Эта Духа духовная нитка
Была раньше – родители-детям.
И за нас где-то мамы молились,
Где-то бабки, весь мир из молитвы.
И есть – кто трепыхается в иле,
Но им в помощь Писания свиток.
* * *

Помощь тоже приходит вне сроков,
Непонятно и как-то рывками,
Когда плачу и в поте оброки,
Вроде выплат за прошлое дани.
Да и силы дают не по плану,
А по некой невидимой планке:
Помолюсь, потружусь и устану,
И прилягу – для силы приманки.

Но и здесь не дают много думать:
В голове начинаются строки,
И рождается образов сумма,
То в нейронах индукция токов.
Это образ стихов – примитивный,
Как они собираются в формы,
Когда жёстко, когда и наивно,
Не моя тема – Духу покорны.
Помощь эта великая словом,
Мы глаголом всё сущее свяжем,
В большинстве по грехам нам – сурово,
Для помывки от грязи и сажи.

Сроки Свыше пришли, чрез пророков,
Их не видит, кто сильно плутает,
Но Небесной индукцией, током
Просветят и паршивую стаю.
Всем окажут посильную помощь:
Постепенно, рывком, непонятно…
Всех блюдут для Суда и закона,
И без планки Любовью по пятнам.
* * *

Холод, сырость – раз дождь накрапает,
И весна наступает на пятки,
Но дела накопились – без края,
Все из серии – мне необъятны.
И их надо тихонечко делать:
По гвоздю, черенку, по лопате,
Принуждать для движения тело,
Не стонать и не плакать, что хватит.

Всё пойдёт, но останутся всходы,
Если в сроки свой день не упустишь,
На потом запланируешь отдых,
А сейчас – продвижение к устью.
Но не так ли душа утомилась,
И идти надо в гору и с ношей,
Везде сырость, ветра или стылость,
И порой мало всходов хороших.
Но сажать надо – сеять и сеять,
Зная, что не везде одни камни,
Есть и почва – без терний, без змеев,
Это притча, из мудрости давней.

Здесь и сроки, и время другие,
Кто растёт, а кто трогает всходы,
Но итог одинаков – святые,
Отделились от зла и им ода.
В гору трудно, но в чём-то помогут,
Всё потом – превеликая радость…
Со своими, как с братьями – в ногу,
Непростым и суровым отрядом.
* * *

Про деревья огромные вспомнил,
Что к нам в память приходят из детства,
И про мнения старших для пользы,
Что для нас припасли для ответа.
Они, старшие, многое знают.
И дошкольников разному учат,
Но кому что придётся из пая –
Разделяет величество Случай.

Кто-то мату обучит детишек,
Воровать и обманывать ловко,
Кто в алтарь приведёт – веры ищет,
Кто лишь кормит и вся подготовка.
И здоровье по-разному детям:
Кто бычком, на башке кол затешешь,
Кто болезнью за предков ответит,
Кого с детства запутает леший.
Все маразмы такие же были:
И у нас, и у старших, у предков,
Ничего не меняется, силы
На нас действуют те же и метко.

Ничего не случайно в подлунной,
Плоть с душой – продолжение странствий,
Те же страсти – духовные струны:
Покаянье, застой, окаянство.
Да, деревьям в подобие – сложно:
Кто-то кедр, кто-то дуб, кто осина…
Кто лианой запутался ложной,
А кто с Корнем и лишнее скинул.
* * *

В изобилье берёзовым соком
Напоила нас родина ныне,
И калина повидло глубоко
Пропитала, и в нервах не взвинчен.
Нам калина – чтоб снизить давленье,
Да и соки – промывка от камня,
На таблетки не тратили деньги,
Есть мечты, планы – в замыслах давних.

У меня – это книжек немного,
Застолбить чтобы форму, идею…
У жены – там до юга дорога
С дочерьми и их трогать не смею.
Всем своё – по ранжиру, по чину,
По трудам, по мечтам, по здоровью,
Мы не видим: что вред, где причина
Наших бед, достижений – всё кровью.
Ничего не случается даром:
Где-то, кто-то и что-то заплатит…
Время, деньги, мечты – сгинут паром,
Что в итоге ¬– восторг иль заплата?

Наша Родина – щедрая мама
И своих дочерей не обидит,
Лишь бы шли в своём странствии прямо
И имели спасения виды.
Так семья – это семь раз по разу,
И у каждого планы, запросы…
Помолюсь, чтобы в действии разум
Всем помог найти Главные оси.
* * *

Докричаться к соседу бы надо,
Но в реальности вряд ли услышит.
Там такие есть заросли сада,
Да и метры из области тысяч.
Я квадратные метры представил,
А ещё есть дорога, заборы,
Здесь вопи: все закрытые ставни
И для слуха, и ясного взора.

Не везде так просторно и чисто,
Но от этого вряд ли полегче,
Меж соседями вечное – мглисто,
И кидается распря на плечи.
И с домашними эта же тема:
Вечно тёрки, какие-то искры.
Нет контакта – горелая клемма,
Хотя вроде союз не из быстрых.
Да здесь Бог нам кричит много тысяч
Лет, но крепко заложены уши…
И мы словом по ближнему тычем
Что попало, как поиск отдушин.

Но бывает – что в лоб и что по лбу,
И насквозь через слух пролетело,
И грызут шестерёнками долго,
А в словах запредельная смелость.
Но слова – это меч, и оружье
Это остро и очень опасно…
Докричишься – вернётся недужьем,
Всё реально, у многих и часто.
* * *

Про поддержку весенних деревьев:
Им опора – есть кол со шпагатом,
И укрыть бы мешком, свет не дремлет,
Если сроки упущены, сжаты.
Всем укрытие надо от солнца,
Если корень серьёзно нарушен,
Притенить белым сводом питомца,
Приживётся и вынесет стужу.

И нам в жизни опора – на Церковь,
Привязаться к общине и храму,
И тогда ясный Свет не померкнет,
Корень даст и питанье, и память.
Корень вечный с живительным соком.
И Его, всем кто жаждали, хватит.
Неприметно движение токов,
Но кто верит – пополнят затраты.
Все мы тратим какие-то силы:
На любовь, на мечту, на призванье,
Всем угроза духовная стылость,
И мы видим всю гибель чуть раньше.

Без Опоры сломают, наклонят,
И сожгут, где нет белой одежды…
Лучше сразу до Корня со стоном:
– Помоги, Боже, с верой, надеждой.
Стужа, стужа, вселенская стужа
Накрывает духовно планету,
Но кто с Корнем и с токами дружен –
Есть какие-то шансы быть в Свете.
* * *

Где-то вылезла первая травка,
И животным есть прикорм, с нагулом,
И простор, а не тесная давка,
Ясный свет, а не тёмная хмурость.
Сразу видно у них настроенье
Приподнялось, играют и скачут,
И у них есть какое-то зренье,
И они принимают удачу.

Всё естественно вроде, но всё же –
Есть секрет в пробужденье природы,
И в количестве суток погожих,
И в тепле, и в умеренных водах.
Гармонично – где молятся люди,
Всё успеют – и в севе, и в пашне,
Проявляют крестьянскую удаль,
Всё не в дурь – вавилонскую башню.
Это жизнь и её дал Всевышний,
И, пока что, Он нам благоволит,
Чтобы были голодным излишки,
Не у всех есть хорошая доля.

Где-то воды и пашня – в обрезке,
Жарит солнце и ветры бушуют,
И гармонии нет очень резко,
Катаклизмы, и в пище им дуля.
Неестественный вышел период:
Потрясут напоследок планету,
Все увидят погодное диво,
Благодать и проклятие деток.
* * *

Не спешите – все к Богу успеем,
Есть такой афоризм непредвзятый,
Для лентяя быть может елеем,
А весной садоводу – как ядом.
Но важны при подсчёте итоги,
И спеша надо думать и думать,
Не плутаться по многим дорогам,
И не гнаться за большею суммой.

Всё тихонько, с молитвой, по сроку,
И само притекает везенье,
Сочетаются – время и опыт,
Этот стиль – подражание пенью.
День – как песню исполнить от сердца,
Наполненье заботы – любовью,
И успеешь, обгонишь и первых,
Ради Главных плодов всё готовишь.
Есть текучка, есть долгая память,
Есть в подарок, есть где-то за деньги,
Сочетать можем многое сами,
А над чем-то и Промысел тенью.

Свыше тоже всё знают и помнят,
Нас не бросили здесь в выживанье,
Это мы под воздействием сонным,
И духовно здесь каждый изранен.
Поспешите – в леченье болезни,
Покаяние многое может,
Это вроде кольчуги железной,
И даёт направление – к Богу.
* * *

Благодать – это помощью Свыше
Спасены все кто верует Отче,
Не от дел и грехи не запишут,
Кто от Сына прощенья захочет.
Не от дел, чтоб никто не хвалился,
Это главное в теме религий,
Это некая в вере развилка,
И с нас сняты законов вериги.

Это путь благодатью на Небо:
И разбойник за миг до кончины,
И на одре лежащая немочь,
Все по вере отбросят личину.
Поревнуйте разбойнику дети,
Отче нас не обидит укором,
Там Любовь совершенная встретит,
Красотою утешатся взоры.
Красоту эту видят святые,
У них есть просветлённые взгляды,
Они могут оформить нам выезд –
На войну, в боевые отряды.

Не без брани нам путь до Отчизны,
И враги – на пути, с бока, с тыла,
Окружили нас происком низким,
Нам проходом – Небесная милость.
Благодать – это милость за милость,
За прощенье – прощение грешным,
Благодатью нам Небо открылось…
– Помоги, Боже, всем неутешным.
* * *

Боевые по вере отряды –
Состоят в основном из старушек,
Пол мужской, почему-то, не рядом,
А он очень в служении нужен.
Хор мужской он как грянет и басом,
Задрожат канделябры и люстры,
А старушки выводят все гласы,
Очень слабо, нестройно, не густо.

Но и так сохранили все ноты:
От веков, завещание предков,
Не грозит им забвение, отдых
Пока живы, пусть два из последков.
Мы последние здесь христиане,
Всё идёт потихоньку к закату,
Но и двое бойцов не устанут –
Сам Христос стал преградой для ада.
Обещал – будут двое иль трое,
Я там буду и вас не оставлю,
И старушки всегда наготове,
Не боялись сражения в главном.

Пораспяли попов и монахов,
Притчи все укатали в ГУЛАГе,
Но старушки молитвенным взмахом
Отогнали всех бесов в их лагерь.
А мужчины? Да есть и мужчины,
Не везде, да и с басом не густо…
Но отряды в сраженье за Сына,
Не остынут ни в букве, ни устно.
* * *

Очень старые в чём-то обряды –
Для сохранности в Старую Тушку,
И в молитве есть старые рядом,
Но старинному храму не душно.
Потолки здесь уменьшили вдвое,
А народ – где-то сотая доля,
Мы и капли тех прежних не стоим,
Но по старому служат и молят.

Старина – это что не придумать,
Это тысяча лет христианства,
На Стоглавом соборе вся сумма
Подтвердила своё постоянство.
Это сотня епископов мудрых
Разобрала все книги и службы,
Они знали о времени трудном,
Что придёт, и о якоре нужном.
Этот якорь – Стоглавая крепость,
Что потом – это есть самочинство:
Где гордыня, где власть, где нелепость,
И порой до обратного – свинство.

Покарать, запретить, раскулачить,
Это в вере – сурово и страшно,
Рвали бороды, гнали удачу,
Всё не так, и не та это пашня.
Так Христа тоже гнали и били,
Где та стража, судья, фарисеи?
Так и старые, древние были
Остаются и нужное сеют.
* * *

Пробужденье природное к сроку,
Сто процентов: упёртых, особых,
Даже то, что зарыто глубоко
Прекращает свой временный отдых.
Есть такие, что нужно им время –
Года два, чтоб найти свою всхожесть,
И их носит случайно теченье:
Где-то птицей, где ветром, прохожим.

Но и им пробуждаться чрез годы,
Чем же мы отличаемся в духе:
Тоже время, случайность и отдых,
И поддержка, потребности в Друге.
Кто наш Друг на земле? Он особый…
Он распят и гоним, но воскресший,
Это Семя на много способно,
Оно в нас прорастёт многогрешных.
Нужен грунт, нужно слёзную влагу,
И тепло, и защиту от ветра…
На пути этом многие лягут,
Не осилят вверх с трудностью метров.

Всё идёт через тернии к звёздам,
Через ночь, черноту, но упёртым
Будет срок, будет к савану отдан,
Этот пропуск из царствия мёртвых.
Смерть вторая не тронет то Семя,
Наблюдайте духовные всходы,
Они рядом, лет тысячи в теме,
Не зависят ни дня от погоды.
* * *

Не меняются нервные типы,
Но меняется время и опыт,
Если соли пуд слёзами выпит,
То другие выходят окопы.
Успокоится сильно холерик,
Про флегматика точно не скажешь,
Да и душу других не измеришь:
Ни квадратом, ни тонной, без сажен.

Получается дух всё же выше
И свою совершает работу,
Чтоб рисунок умеренный вышел,
Всё без крайностей нервного пота.
Эти нервы оставим мы праху,
А душе сей критерий не нужен,
На земле, чтобы служба не сахар –
Нам оставили это недужье.
Это всё же какие-то токи:
ДээНКа и следы генотипа,
Сочетает и предков, и опыт,
Выявляет – что кремень, что липа…

Раз на кремень ушло размышленье:
Это важно в критерии веры,
И огонь высекается кремнем,
На горячее душу измерят.
Не холодный, ни тёплый – не годен,
Раскалить можно душу молитвой,
У кого за мгновенье, за годы…
– Помоги нам, Господь, не убытком.
* * *

Огорчение в мелких деталях –
Это с нами живёт до могилы,
Эту ношу и помыслы дали,
Чтобы помнили место и милость.
На земле – испытание бытом,
От него даже плачут монахи,
А мирянам и жизнью избитым,
Огорчений с излишками хватит.

Это шилом выходит – не спрячешь,
Не уйдёшь и не скроешься в норку,
И гоняется бедненький мячик
В этой комнате долго и горько.
Все шипы обломают и сгладят,
Отшлифуют до блеска и даже
Разогреть попытаются адом,
Что и здесь свои щупальца кажет.
Ещё лучше куётся горячий,
И без трещин, без примесей шлака,
Это чистый, испытанный мячик,
Это вес идеальный – как атом.

Всё должно быть – как в строгой таблице,
Всё негодное, образно, в топку,
С огорчением жизнь суетиться,
И бредёт своим помыслом топким.
Это всё остаётся вне храма…
А придешь, то о мелком забудешь,
Здесь из вечности взгляд-панорама:
Милость, милость и точности судей.
* * *

Просто так – нет, не вылезет чирей,
Всё имеет толчок и причину,
Есть оковы висящие гирей,
И есть цель – направление к Сыну.
Есть основы – обряды для плоти,
Оправдаться делами пред Богом,
Это строго и много захочешь,
А на выход – не важно итогов.

И за грех отступления – кара
Уже здесь, есть примеры суровы,
Но, по вере нам пропуски дарят –
Благодатью снимают оковы.
Это нечто сошедшее Свыше
Нам по слабости, но и по силам
Понести этот крест, без излишеств:
Мимо ям, тупиков и развилок.
Здесь по разному строгости будут:
Протестантам – слабей, без обрядов,
Староверы – упёртые люди,
Эти рядом и в поле не сядут.

Это всё проверяют любовью,
Она главная в этом ученье,
И в делах и в обрядах готовят
Тех, кто в вечность уходит без лени.
Просто так не получишь путёвку:
Всем – по делу, по месту, по силам…
И Любовь – как на Небо верёвка,
И она опустилась, как милость.
* * *

По закону – воскресное время
Посвящать надо храму и Богу,
Но мы часто и многое сеем
И в другие места для итогов.
Совершайте для ближних поступок,
Для людей, для страны, для потомков,
Воровать у Всевышнего глупо,
Но и так пролежать – время скомкать.

Совершайте с любовью – для плода,
Что один в этом времени нужен,
А что в храме, что в келье, что одаль –
Это как повезёт и закружит.
Плод любви – для любви и с любовью,
Для него и посев и молитва,
Для спасенья – наш плод приготовлен,
Для него эта дверка открыта.
Для него и закон и обряды,
Мы без рамок не можем, нам надо
Всё чего-то земного и сразу,
И воскресный нам день не преграда.

Отвязаться мы можем посевом,
Сенокосом, другим искушеньем,
Но конечный итоговый невод
Принесёт этот мусор – что деньги.
Не возьмёте с собою в могилу,
Да и здесь не насытится чрево…
– День воскресный – дай отдых, дай силы,
Чтобы выполнить Господа дело.
* * *

Виртуозы испанской гитары –
Нам, затронут душевные струны,
Они с вывертом, методом старым,
Про любовь нам напомнят в подлунной.
Про любовь у людей и к природе,
У испанцев она в совершенстве:
И в стране, и в колониях, мода
На цветы там до гроба – не меньше.

Они север и вьюгу не знают.
Что здесь солнце не видят подолгу,
И что птиц перелётная стая
От морозов спасается колких.
Виртуозы с природой сольются:
В совершенстве гармонии звуки,
И у нас, в нашем климате утлом
Расцветают цветы – не разлуки.
И нам хочется петь о прекрасном:
О зелёном, цветущем и вечном,
И мы здесь с виртуозом согласны,
Что гармония главная – нечто.

Виртуоз был рождён музыкантом,
В совершенстве движений и слуха,
И мы слушать хотим постоянно
О прекрасном, что мир не разруха.
Где-то бьют барабаны, ракеты
Накрывают укромные цели…
Это хаоса струны задеты,
Здесь мы что-то в проклятии делим…
* * *

Современные фото – ландшафты,
Это нечто – ударом по взглядам,
И неважно – кто зритель, кто автор,
Это есть в красоте и не рядом.
Отдалённые точки планеты
Приближает к нам фото-редактор,
Облака уходя – плывут где-то,
В удивительном ракурсе факты.

А когда фотографий так много –
Облака создают игру теней,
Это лучше кино, без тревоги,
Релакс-музыка чувства заденет.
Всем советую эти сюжеты:
Тени, блик на воде – нереальны,
Всё движенье проявлено светом
И нам ближе творенья мир дальний.
Никогда не уйти в эти дали,
Но мы были там это мгновенье,
От природы прекрасное взяли,
Подивились ушедшему тенью.

Современные фото-фантасты
Нам кино сотворили миг-время,
Там костёр догорел безучастно,
Пришла ночь, но и съёмка не дремлет.
И луна создаёт свои блики…
Что от нас зафиксирует время:
Пустоту, может, мусор безликий,
Да фиксатор грехов бес не дремлет.
* * *

Всяк имеющий уши – да слышит…
Но религий есть много и важных,
Каждый чтит себя замыслом Свыше,
И другую не тянет поклажу.
Эта фраза избита – банальна,
Но глухих не уменьшилось стадо,
А спасение в странствии дальнем
И другие потребности рядом.

Что слова – их на зуб не положишь,
Не оденешь, себя не украсишь,
Так и стоит ли прыгать из кожи
Ради мифа ¬– души, а не кассы.
Здесь другие там-тамные звуки,
Они бьют не по слуху, а в ноги,
И вилять будут бёдрами суки,
И движения делать – не строги.
И учёные верой не верят:
Им давай аргументы и факты,
Не пойдут в приоткрытые двери,
Ждут ворота, мощёные тракты.

Этот слух на духовном режиме,
Он как дар прорезается Свыше,
Не закроешь его, не отнимешь,
Если дали, не сделаешь тише.
Так зачем говорить то, что сложно:
Для укора, тоски иль молитвы?
Чтоб просили даров, что возможны:
– Дай нам, Господи, слуха, мы сыты…



* * *

Может, вещий был сон – это в руку
Дали денежку сверхноминалом…
А в реальности поиски – мука,
Здесь на жизнь и лечение мало.
На издание маленьких книжек,
На оправу стихов, чтоб редактор
Посмотрел , и убавил излишек
Разных мелочей, портящих факты.

Всё нуждается в жёсткой огранке,
Отшлифовке, оправе и месте
Для стихов, их печать спозаранку
Рассмешить может критика, честно.
Но есть чувство, что дорого время,
Что ещё отвели уходящим,
Что уже новый гомо не внемлет:
Гонит пену, готовится в ящик.
Не нужны ему ноты спасенья,
Мани-мани, потребности тела…
И моё очень слабое семя
Ни к чему, если ждёт недозрелость.

Но судить так – лукавого тешить,
Да и сам я, что выброшу ручку?
Не заманит в бездействие леший,
До конца примем творчества муку.
Для чего мне изданья – для славы?
Но здесь стих не читают соседи…
Это всё испытанье лукавым,
А Господь, если толк, не замедлит.
* * *

Размышленье – про разную долю,
Она в судьбах до ужаса разных:
Один бай и в колхозе неволил,
Другой нищий – в условиях грязных.
Но одно однозначно – слепые,
И живут для потребностей тела:
Выпьют водки и сразу в «святые»,
Покурить, а спасение мелочь…

Где там душу пристроить обоим:
В уголке, на запятках, под стельку?
Очень трудно судить, но помои
Оба пили и пьют без похмелья.
Но похмелье идёт по закону:
Отделяют козлищ от овечек…
Это в образах всё, но затрону
Словом в частностях жизнь человечью
Я живу там как раз в середине,
Без вина и открылась картинка:
Не нейтральный я, и не сердитый,
А в молитве – растаяла льдинка.

Что мне доля чужая, здесь ближним
Не могу приоткрыть словом глазки,
Они к югу вострят свои лыжи,
И, пока что, без образов ясных.
Доля, образы, тело и судьбы –
Размышляю не сам, мне похмелье
Раньше срока вкатили инсультом,
Слава Богу за всё, и не меньше.
* * *

«Мы законов Твоих не забыли,
Оправданьем Твоим научи нас» –
Эта проповедь в храме и в силе
В панихиде за всех, не на вынос.
Кто там помнит их всех за порогом:
Может, родственник, кто-то из близких,
А здесь в храме припомнят всех строго
В именах, и в уме перечислят.

Поминальная ныне суббота,
Перед Троицей – дань и обычай,
Собираются, вплоть до убогих,
Престарелых, больных – Свыше кличем.
Эта память времён христианских
Устояла и в сроках, и в букве,
И гореть будет свет постоянно,
До кончины веков, до разлуки.
Там «помилуй» споют многократно,
И доходит, что выше Суда всё,
Что Суды это очень опасно,
А здесь милости слушает Автор.

Не на кладбище это, а в храме
Собирается память вселенной,
И где слушать о нас не устанут,
Когда мы опадём своей пеной.
«Мы законов Твоих не забыли,
Оправданьем Твоим научи нас» –
Сколько в строках значенья и силы,
И нам тоже когда-то на вынос…
* * *

Светло-чистое кладбище в мае,
Перед Троицей, ранняя вышла,
И народ все углы прибирает,
Призывают их памятью Свыше.
Незнакомые там и знакомцы
Приезжают, и корни их тянут,
Это в быте, как вроде, оконце
Поглядеть в вечность дали не пьяным.

Зато в Троицу бес искушенья
Соберёт там любителей пива,
Да и водки добавит бездельник,
И пойдут разговоры на диво.
На руках там потянутся парни,
Да заспорят о чём-то до крика,
И не вспомнят ушедших, и дальних,
Что не здесь и могила безлика.
На войне кто погиб и утопший,
Кто крещён, но ушёл без могилы.
И народу до лампочки, в общем,
Что такая тем часть приключилась.

Они здесь, они пуп для вселенной,
После нас пусть пройдутся потопом,
А покойным незримою тенью
Наблюдать это гульбище скопом.
Не исправить уже – часть традиций
Отпечаталась нечистью в генах…
Оправдать будет сложностью лица,
Что всё знали, но в трезвости леность.
* * *

Не был я ещё в том измеренье:
Где ни метр, и ни куб, и ни байты,
Но оттуда доходят к нам песни
И слова, что в значеньях беЗкрайних.
Всё же словом – жива человечность,
Но его извращают и портят,
Словом душат, пытают и лечат,
Словом ношу берут на закорки.

И мне тоже на плечи взвалили:
Приросло – то ли горб, то ли крылья,
То ли воду толчём, то ли в силе,
Разбирая мгновенья и были.
Иногда откровения в вену,
Иногда лишь листа сотрясенье,
Но мечтаю, что струны задену,
Зазвучат они собственным пеньем.
Чтобы я стал пригодным сосудом,
И мой мозг выдал тленному байты,
Раз другого не дали оттуда,
Что из вечности в знаниях тайных.

Закольцована тема, и слово
Возвращается к нам нашей песней,
Оно лечит и в вечность готовит,
И рассудит сурово, не лестно.
Измерения нового мира
В слове Божьем имеют размеры…
– Помоги нам, Господь, без задира
Обрести нужный вес, нрав и нервы.
* * *

По каналам центральной системы
Где-то катится допинг из кофе,
Мозг живой, и пока что, не дремлет,
Просит стих у Небесного Отче.
Для кого? Все испытаны сроки,
Всех ведут в электронный концлагерь,
Везде цифры с шестёркой глубокой,
А вокруг толерантности флаги.

Не сбежать, не уйти – будет пуля,
Надо сразу укрыться молитвой,
То броня и лукавому дуля,
И не сам, а Всевышним прикрытый.
Здесь с надеждой, на Бога, железной,
Устоит даже слабый и нищий,
И покажут, что делать полезно,
Там всё видят – кто просит и ищет.
Непростое нам выпало время,
Но и спрос не как прежним, по силам…
Доброта – это вечная тема,
Без неё в тот концлагерь, в могилу.

Здесь и ангелам тоже не просто
Удержать нас на гранях обрыва,
И молитва – единственный остров,
Явит чудо спасенья и диво.
Чудеса не приходят в тот лагерь,
Там всё в рамках законов лукавых…
Дай нам, Господи, веру и стяги
Устоять в этих битвах кровавых.
* * *

Одинокие бродят и мучат
Эти души, среди океана –
Что толпа, ищут Истины лучик,
А находят тупик, да изъяны.
Тупиков этих много и тёмных,
Сотворили их секты, князь чёрный,
И в религиях выбор огромный,
Там в обрядах разброды, взгляд спорный.

Это путь пробивает антихрист,
И ему выстилается ложе,
Чтоб духовность заковывать в микро,
И он с миром управиться сможет.
Зацифруют всех в мрачный концлагерь,
Чтоб молчали и двигались в рамках,
Он над миром властителем сядет,
И ему ни к чему перебранка.
На правителей больше накаты,
Но и нас не оставят в покое,
И всё шире от цифры захваты,
Так шестёрки империю строят.

Это пики земных мудрований,
Возомнили, что тоже мы боги,
Да и князь приоткроет им знанье –
Запредельной науки чертоги.
Как же нам одиноким здесь выжить?
Под покров надо в храм, и в молитву,
Не клониться пред цифрою ниже…
– Помоги нам, Господь, Светом чистым.
* * *

Удивленье погода нам дарит,
Что ни год, то свои исключенья,
И не круглый выходит наш шарик,
А идут в нём свои измененья.
Изменяется всё в этом мире:
И духовность, и страны, и речи…
И в истории прошлого вырез,
Где тут думать минутным о вечном.

Никогда не понять мегалиты,
Их творили – шутя великаны,
Там такие фигуры отлиты:
Кривизна, чудо в линиях – прямо.
В технологиях – лазер, машина,
Несомненно, внесла свою лепту,
Всё потопом волна сокрушила,
Кто там жил – под вопросами, некто?
Не оставят ни буквы, ни строчки
Эти странные, чудные предки,
Но духовность – мы видели очно,
Она так же петляет и редка.

Вавилонские башни в разрухе,
Континенты и страны – замёрзли,
Всё такие же поиски в духе,
Или в плоти – минутные грёзы.
Мы же видим итоги – весь мусор:
И в словах, и в поступках, и в свалках,
Исключенья не будет безусым,
Не мотали на ус, и всех жалко…
* * *

Слухачи есть среди музыкантов,
И слухач очень тонкий – акустик,
Предостаточно всяких талантов,
Что в реальности звук не упустят.
Соревнуются даже с машиной,
Им подвластны нюансы и тоны,
И находится в звуке – единый,
Что зовут эталоном, законом.

Что же в духе, мы бедные, слышим:
Что другие ввели в аксиому?
Что реальности суетной выше?
Но в помехах сигналы те тонут…
Своего очень мало, мы глухи,
Прочищают кого-то болезнью,
В большинстве безнадёжны и тупы,
И кричать им в упор – беЗполезно.
Здесь не меньше помехи и шума,
И мешают, бывает, друг другу,
Все религии важные думой,
Что они выше всех, главный угол.

Что есть слух? И какие есть ноты?
Эталонам, законам – где мера?
В чём успехи духовной работы,
В чём различье молитвы и веры?
Не желают нам зла и в погибель
Не отправят убогих, раз просят,
Здесь другие грозят перегибы:
Искаженья, обман, перекосы…
* * *

Слушать мало – здесь надо исполнить,
Что тебе донесли твои предки,
Или вновь благовестия волны,
Но реально мир слышащих – редкий.
Здесь старушки, что Слово не знают,
Не цитируют стих с упоеньем,
Но ушли тихо в Высшие дали,
Они сердцем проходят уменье.

Полюбить христиан и общину,
А потом и других потихоньку…
Они ближе и к Духу, и к Сыну,
Чем законники в возгласах звонких.
В чём же суть, что по-разному слышим,
И по-разному делаем вывод…
Мы не роботы, образом выше,
Здесь подобия Божия иго.
Сотворили нас всех по-иному,
Одинаковых нет экземпляров,
Так и слух в различеньях по тону
Выпадает то слабый, то ярый.

У кого-то он чист от рожденья,
А кому-то достанутся пробки,
И промыть их не хватит уменья,
Это дар, а не выворот ловкий.
Получается страшно картинка –
Все рабы вавилонского плена…
Или есть золотых серединка,
Что исполнят всю часть – непременно.
* * *

Современные умные дети
Тоже жаждают света и хлеба:
Иномарки, работа, маркетинг,
В чём-то слава и денег потреба.
И до них тоже люди нуждались,
И творили с серпом рядом молот,
Но сейчас разошлись они в дали,
И другую цель выставил Молох.

Но все цели стремятся к закату:
Иномарки – жестянки из хлама,
И работа – не в радость заклятым,
И с маркетингом – хаос и драма.
Слава – дым, ну а деньги – текучка.
Никогда их не хватит, всё мало,
И со светом – иллюзия сучья,
Убегает, а мрака попало.
Современные умные дяди,
Эти в мраке живут, им привычно,
Здесь урвать своим вывертом пяди,
Оболванить, открыть всё отмычкой.

После нас пусть потоп, пусть пожары,
Нас не тронет вес мусорный хаос,
Нас не тронет Суд праведный, ярый…
А вот здесь и приплыли, всем: «Чао».
Всем, кто временный – Суд будет строгий,
Смерть вторая грозит и не ложно…
Хлеб – Христос, это вечно подмога,
Это – Свет, в наших выборах грозных.
* * *

Современные умные тёти
В основном, не шутя – телеманы,
Или в деле продвинуты очень –
За рулём, и не праздны, не пьяны.
Всё в трудах, неустанно, как пчёлки,
В собиранье перги и нектара,
Но прилягут к экрану надолго
И духовная жизнь им не пара.

И к плите встанут, их не отгонишь,
Наготовят всем кушаний много,
Лезет образ – рабочие кони,
Хорошо, но немного тревога.
За труды им поклон и спаси Бог,
Но экран ничему не научит,
Это время убийство и идол,
И живут, ждут Величество Случай.
Наугад, на авось, на прокатит,
Продираются верные Марфы,
И растёт у них в терниях садик,
В искривленьях судьбины и кармы.

Безобидный, но подленький идол
Может сделать им страшную шутку,
Что искали всё ложные виды,
Убивали мгновений минутки.
А Величество Случай – суровый,
Псевдоним наблюдателя Бога,
Он не судит, а любит, но ловит
Нас нечистый, здесь сильно тревога…
* * *

Современные умные бабки –
И такие в платочках есть белых,
У них жизнь сотворилась не сладка,
Но успехи есть в подвигах зрелых.
Они к храму нащупали тропку,
Они с Богом нашли примиренье,
И взывают о милости робко
Про себя или общее пенье.

Они главные крёстного хода,
И на клиросе им нет замены,
Незаметны, где шумно и город,
Но где нужно, приметны отменно.
Там где надо и службу отслужат,
Это можно по чину псаломщиц,
И держали всю церковь, без мужа,
И такое бывало средь ломких.
Современницы всем христианам,
А у Бога все наши живые,
И к святым вопль за всех неустанно,
Они в чём-то от мира в отрыве.

Это в праздники в белом платочке,
А обычно все в сером и чёрном,
Не мешало молитве, чтоб точной,
Это внешнее – взглядам упорным.
Они в вечность пытаются крикнуть:
– Помоги и спаси, и помилуй…
Современные времени иксы,
Это в матрицу вход, не в могилу…
* * *

Современных безбожников сытых
Развелось – и без края, без меры…
А мы ждём, что им двери открыты
Ныне в храмы, и кинутся верить.
Никуда не уходит надежда,
До последнего в мире и с нами,
И Господь приготовил одежды
Тем, кто сбросит неверия камень.

Мы не судим богатых и нищих,
Мы и сами скитались в тех далях,
В нищете, но с усердием ищем
Благодать, что крещением взяли.
И блаженны все нищие духом,
Вот где Корень, и Духу раздолье…
На богатых бывает проруха,
Всё земное кончается болью.
От Луки глава шесть, там всё круто,
Всё расписано чётко, по нотам:
Всё серьёзно, надёжно, без шуток,
Это грань пресыщенья и пота.

Бог судья всем, а плачущим радость,
Им слезу оботрут и печали.
За желанье встать Божеским чадом,
Не уход в суетливые дали.
Всё банально – кричать всем без толку,
И банальны все рифмы – избиты,
Не завидуйте сытому волку…
Свой греховный отбеливай свиток.

* * *

Вдохновение прячется где-то,
Как его заманить к нам поближе?
Предложить для соблазна конфеток.
Пусть отдаст свой волшебный излишек.
Иногда придёт Свыше – не просишь,
А порой и не выманишь с норки,
И на дне, чуть покажет свой носик,
Чтоб потом поднимать нас на горку.

Но иначе нельзя – то не дама,
И не принц, это некая мера,
Что даёт нам творить неустанно,
А не тупо лежать изувером.
Отмеряет её некий ангел:
Дуновением, лёгким уколом,
А поймёшь – ездит в черепе танком,
Не уснёшь, пока учишься в школе…
Получается, это учёба,
Мы не тупо-железный компьютер,
Выдаём нечто новое, оба –
Эта пара всё делает круто.

И какое-то в сердце желанье
Возникает творить свою песню,
Не такую, что слышали раньше,
Но здесь есть искушение – лестью.
Похвала – это будит гордыню
И тщеславие здесь, где-то рядом…
Эхо жизни и смерти доныне
Воскрешает и делится ядом.
* * *

Я припомнил моторные ультры,
Что свои заполняют ячейки,
Вроде сотов, вся тема – как мультик,
Этот стих-возвращенье, ремейком.
Ячея – это память о душах,
Что когда-то творили чего-то,
Это надо кому-то на случай,
Пригодится вселенной работа.

Интересный расклад, неслучайный,
Это Кто-то фиксирует чётко,
Не имеет значения дальность,
Там найдут всё, что надобно, ходко.
Всё по сорту, по весу, по классу –
Расфасованы в вечность храненья,
Будут ждать пика, звёздного часа,
И по новой мысль выдавят мненьем…
Всё творенье – ничто пред вселенной,
И ничто – этот груз информаций,
Вдохновение – здешние деньги
И является случаем частным.

Как руины стоят пирамиды,
И как трупы лежат мегалиты,
В измененьях – природные виды,
Вдохновенно – Писания свиток.
Это Дух совершил здесь работу,
Это шансы – равненье на вечность,
Не напрасны все разные соты…
– Энтропия и в Небо колечком.
* * *

Кто Морозова Ваньку злословит?
Не виновен он – нет, не виновен…
Он мозолистой схвачен рукою,
Отдыхают все умники в слове.
Это страсть и она выше крыши,
Она сносит её завихреньем,
И не важно – блондинка ли, пышка,
Здесь у каждого личное мненье.

Но нам жалко – Ванюшка наш парень,
Но любовь подхватил, как заразу,
Она сердце жар-пламенем жарит
И похожа страданьем на язву.
Сколько этих Морозовых в муках
Проживает сейчас рядом с нами,
А девицы снуют всюду щукой,
И карасик простой вечно в драме.
Но и щука полюбит акулу,
И они тоже врозь, и не пара,
От таких типажей сводит скулы,
Но их жизнь преподносит нам даром.

Кто медведь и он любит берлогу,
Кто кукушка – ей род так приказан,
Это птицы безликие могут –
На базарах избегнуть заразы.
Но мы скользкое любим и ходим,
Обожаем запретные страсти…
У любви не прописаны годы,
Двое в целом и жалкие части…


* * *

Щеклея – нет, не пара налиму,
Пусть он толстый, удачлив и умный.
Он на дне и мир света покинул.
Одиночка, во мраке их сумма.
По весне он любитель икринок,
И мечта его – жирная падаль,
Да он кожу для бизнеса скинет,
Хотя слизь его кожа и радость.

Аллегории лезут примером,
Но и жизнь раскрывает нам карты,
По подобию пары и мерой
Приведу здесь заоблачный чартер.
Кто туда, тот надёжно обратно,
Никаких леваков пассажиров,
Не возьмут ни ребёнка, ни брата,
Да им друг, после этого, Ирод.
Тоже ради закона стал палкой,
Что опора и бьёт между рёбер,
Умывает он руки, не жалко
Никого, кто другой, не подобен.

А щеклейкам – тем надобно в стайку,
Из таких же, из света рыбёшек,
И надёжней всем вместе, и пайку
Не урвут, всем достаточно мошек.
Все чему-то чего-то подобны,
По подобию нас сотворили…
Так ищите свой истинный облик,
По молитве откроется в силе.
* * *

Под водой можно быть кашалотом
И услышать другого за мили,
А на воздухе вольным пилотом,
Но глухим – шум мотором усилен.
Эта тема реального слуха
Не даёт мне и в спячке покоя,
И в мой мозг, неприметно, без звука
Проникает мысль внешнего строя.

Но мы мыслями многое слышим:
Через зрение, слух, осязанье,
И любой орган нужен, не лишний,
Преподносит нам точность и знанье.
Но есть вера – и всё здесь иное,
Кто есть внешний, им часть непонятна,
Почему один спит и спокоен,
А другой суетится обратно?
И при вере не видим источник,
Но он есть и реально поможет,
Кто услышит, тот выполнит точно…
И себе Хлеб и ближнему тоже.

Докопались до истинной Пищи,
Она в Слове сокрыта для внешних,
И даётся, кто в духе стал нищим,
И попросит, пусть крошечек, честных.
Все мы вольные в мире пилоты,
И мотор – это плоть, её страсти…
Но и слух не потребности моды –
Это духу прозренье и праздник.
* * *

Соберётся плоть в атомах вместе –
Кто скелетом, кто стройной фигурой,
На Суде мы предстанем без лести,
Строго с тем, что мы думаем сдуру.
Даже мысли имеют объёмы,
И следы оставляют и шрамы,
И оттенок: где светлый, где тёмный,
Как в пластинке – где пики и ямы.

Эти липкие с техникой виды,
Мы же дети эпохи свершений,
Кто-то пропуск нам в знания выдал,
И лавина обрушилась мнений.
Докопались до квантов и кварков,
До невидимых духов эфира,
Даже в думах от отблеска жарко,
Скоро плазму поймают, усмирят.
Терабайты на нас, на убогих,
Мы ни плоть не познали, ни душу,
Мы слепые плутаем в дороге,
И уже не способные слушать.

Или всё же убогий услышит,
И попросит себе провожатых,
Что проводят охраной до Высших,
Все пути обольщением сжаты.
Одного уже ангела мало,
И всё ближе и выше ограда…
Но калитка в воротах осталась,
До последнего ждут Божье чадо.
* * *

На дворе у нас явное лето:
Всё цветёт, мошкара, зеленеет…
Отчего мы так странно одеты:
В свитерах, сапогах, в телогрее…
Обезумела что ли погода:
Где-то засуха Крым выжигает,
Заливает кого-то полгода,
Есть везде исключенья, без края.

Мы же помним – знамения века
Проявляются в морах и гладах,
Вся планета, как будто, калека –
Захромала и людям не рада.
Мы, пока что, букашки ничтожны,
Но уже засорили полмира,
И не вставим оружие в ножны,
Мы добьём остальную квартиру.
Но для нас это просто детали
И вина – ледниковый период,
Полюса или космоса дали,
А не мы – это простенький вывод.

А для верящих – истина в Духе,
Мы дошли до пророческой точки,
Человек возомнил себя – ухарь,
Всё в компьютер заложил, как в бочку.
Разорвёт её, минус ужасный
Накопился в духовных орбитах…
Это вывод открытый и ясный,
Тем, кто верит в пророческий свиток.
* * *

Смоделировать землю пытались –
Как творились холмы и овраги,
Там такие вылазят детали –
Ни в потоп с энтропией не влазит.
Ряд гипотез с натяжкой из пальца –
Исключенья пойдут, артефакты,
Не идёт там эрозия дальше,
Лет на тысячи вспашет всё трактор.

Но навесят заумные бредни,
Как лапшу накидают на уши,
Не проверишь гипотез последних,
Всё на веру – воз сора и чуши.
Но по вере нам ближе творенье,
Сотворили всё разом и мудро,
Для людей проживания землю,
Чтоб познали мир Света не худо.
Но ослушались, прокляли шарик,
И полезли там плиты на плиты,
Изверженья, цунами, удары
Получили, как в камере пыток.

Но смирилась и эта стихия,
И нам дали немного оконце,
Чтобы жатву снял духа – Мессия,
И по новой проклятье под солнцем.
Но и это пройдёт – будет город,
Золотой, тем, кто выдержит стужу,
И мы просим помиловать хором:
Из огня, ближе к Свету, наружу…
* * *

По башке бьют не только инсультом,
Для порядка и ближних подключат,
Эти Свыше всё делают мудро,
Но везде исключительный случай.
Ишемический путает речи,
И движения скованы, с тростью
Попадается в возрасте встречный,
А потом появляется в гости.

И по возрасту в соке мужчина,
Но уже поседел и беззубый,
Он «афганец», «чеченец» – причина
Не в войне, это личная убыль.
Это эхо той лютой привязки,
Что в вине проявилась жестоко,
Но и нам приоткрылись здесь глазки,
Тоже после инсульта глубоко.
Пусть у нас излияние кровью,
Но по памяти тоже прорехи,
Два седых, старикам мы подобны,
Повстречались, и речи без смеха.

И вина нам не надо ни капли,
И до ближних любовь и надежда,
Понимаем – посмертные тракты
Где-то рядом, а мы где-то между…
Мы уже не такие, как в прошлом,
Но и в будущем разные цели…
Очищают и пьянку, и пошлость,
И ведут потихонечку к вере.
* * *

Сколько в мире непризнанных судеб,
Они что-то творят и мечтают,
И надеются – в мире пребудет,
Горизонты откроются в далях.
Для себя кто-то тихо бормочет,
А кто лезет в подобные кланы,
И признанья, пусть малого, хочет,
И творит, и творит неустанно.

Не у всех от себя излученье,
Кто-то Свыше получит подмогу,
По-любому – здесь драйв и мученье,
Да и выбор: с кем странствовать в ногу.
В тупиках пребывают все страсти,
Про дела и погоду – на ветер,
Да и мир производит свой кастинг,
Через время и дали ответит.
Но нам хочется здесь и сегодня,
Это чувство прочувствовал каждый,
Для чего те творенья пригодны –
Здесь не важно, всё лаврами свяжут.

Не творить невозможно – мы люди,
По подобию сделаны Высших,
Да и Свыше тех слов не убудет,
И в нейронах лазеечку ищем.
Горизонт, как всегда, недоступен,
И мечты – это действие духов…
Но наш дух от забвенья искуплен,
И в творенье Творец – Главный Угол.
* * *

Сенокос, прорастание тыквы
И футбольные где-то замашки,
Что ещё поминать мы привыкли
Из земной, ближе к телу рубашки.
Про детей, их большие проблемы:
Выпускные, к диплому экзамен,
Поиск мужа и отдыха темы
Актуальны – их мысленный камень.

Всё земное, до боли знакомо
И у многих гуляет по кругу,
В мелочах различается омут,
Этот плоти блуждающий угол.
Кто из ближних припомнит о Главном,
И из дальних – о проклятых тучах,
Что над Родиной встали недавно,
С номерами пришли невезуче.
Не дают приподняться над миром,
Нас ровняют поближе к природе,
Но, быть может, в том цель, без придирок,
Чтоб искали спасение в Боге.

Матерь Божья покроет покровом,
И напрасны все тучи, с торнадо…
Обвести крестным ходом свой обод,
И закроет нашествие ядов.
Все, кто слышит: вставайте в колонны,
Или мысленно будьте в молитве…
Актуальны последние звоны,
Развернулся пророческий свиток.
* * *

Кто обидеть посмеет медведя.
Теремок свой увидит в руинах,
Он селиться к вам в гости не едет.
И к себе не зовёт быть единым.
Он такой, какой есть – он отшельник,
Не шатун, он в своём ареале,
И не нужен в берлоге подельник,
Что сквозняк учиняет, скандалит.

Эти братья на время – иуды,
На серебряник кинулись скопом,
Баба с воза, прощайте паскуды…
Время лечит – проверенный опыт.
Приползут на коленях братушки,
И опять он простит, он же добрый,
А для ворогов грозные пушки
Приготовит прощупывать рёбра.
Детский мультик про Машу с медведем,
А какие навеял громады,
Это жизнь у России с соседом,
Так и брызжут, не думая, ядом.

Но так надо, так любит хозяин,
Чтобы шавки зевали погромче,
Чтобы косточку сытную взяли,
Отработали тявканьем, в общем.
А медведь не глухой, он всё слышит,
Но он всех понимает и любит.
И простит, так задумано Свыше…
Мы же русские – Божии люди.
* * *

Что, а судьи то кто? – всё вопросы,
Равнодушных рождает эпоха,
Белым вороном редкая особь,
Кто увидит глобальные крохи.
Остальные в текучке погрязли:
Это было и будет, не ново,
И суждений не встретите связных,
Всё на уровне быта оковы.

Есть по времени разные страсти:
Там футбол или пенсию делят,
Это тоже пройдёт, сгладит ластик,
И опять всё на быт и без цели.
Всё по кругу и умный услышит…
Это тоже затёрли – не внемлем,
Равнодушия подлые мыши
Всё погрызли, не встретите кремня.
Может, где-то далёко, в сохронах
Сотворили святую обитель
И за нас неустанно в поклонах:
Равнодушных, довольных и сытых.

Да, надежда уходит последней
И мы тоже в надежде на лучших,
Что когда-то и где-то победно
Сотворят свои подвиги в случай…
А себе быть судьёю – не слабо…
Где мы будем – такие амебы?
Равнодушный – холодная жаба.
Но и тёплых не примут на Небо.
* * *

Вот и краткое вятское лето,
И река – где-то градусов десять,
И немалые воды при этом,
От дождей и прохлады, без плесов.
Да и ягоды ныне отстали,
Что цветёт, а что малою дозой,
Зато мошек огромные стаи,
Комары небывалой угрозой.

Небывалого уровня воды,
Небывалой прохладою климат,
Потеплело и нечисть выводит,
И куда нам податься родимым…
Отовсюду такие же вести:
То нашествие змей, ураганы,
Начинается путь этот крестный
Потихоньку, по-разному в странах.
Успокоит политик, учёный:
Это было, бывает, период,
Чтоб народ не боялся, жил тёмный,
И не понял, откуда здесь иго.

Это всё предсказали пророки,
Но не нужен – сей свет миллиардам,
ГМО им и с химией крохи,
Телевизор, на вкус с сериалом.
Тот, кто понял, попросит: «Помилуй,
Помоги нам, Господь, в этих крохах,
Сохрани в чистоте до могилы:
Наших ближних, родимых, далёких…»
* * *

Красоты нереальной цветочки –
Не для пчёл, они серое видят.
И не жвачной коровушке Дочке,
Ей бы сена побольше на вилах.
Для чего эти тени, полоски,
Разноцветная гамма и запах,
Недоступность и редкость – есть отблеск,
Отголосок от райского краха.

Нам оставили чуточку красок,
Разрешили селекцию видов,
Чтоб творили и видели ясно,
Что есть нечто прекрасное в мире.
Если миг до того есть прекрасный,
То он в вечность зовёт своей тропкой,
Чтобы шло восхожденье по маслу –
Дали музыку гениям оптом.
Наши чувства задели чудесным,
Научили творить креативно,
Это образ невидимых лестниц,
Что уводят от тлений противных.

Что цветок – это жизнь, зарожденье,
Что есть музыка – лад и согласье,
И в творенье – не почесть, не деньги,
Это тяга к духовному ясно.
Но и здесь извращает лукавый:
Утащили и радугу с ритмом,
Всё на миг, для богатства, для славы,
Это временной модою сшито.
* * *

Самовольные дети эпохи –
Своеволие зубками кажут,
Хорошо это, верно иль плохо
Не поймёшь, все от техники в саже.
От ума получается горе:
Есть запросы, а денежек мало,
И никто не копает вглубь корень,
Всем вершки, что от первых остались.

Кто же первые – это проныры,
Ухватили за нитку клубочка,
И к себе его тянут на вырост,
Все за ними, есть зависть и точка…
Не кончается цепь этих пиков,
Поднимается волнами пена,
И на смену другие рвут дико,
Это новая здешняя смена.
А богатство лежит, его много,
Ухватить по знакомству, с дипломом,
Креативом проложить дорогу,
Но в конце – это темень и омут.

Нет, не помнят места человека,
И с собой не возьмёшь эту прорву,
Дважды нет, не залезете в реку,
Всех настигнет смерть, схватит за горло.
Хорошо бы на этом им точка…
Самовольщиков тянут к закону,
Своей волей катились вниз в бочке,
Здесь кто в саже вторично утонут.




* * *

Синеокое чудо – озёра,
Отразилось в них небо немного…
Что же в нас отразится, мы воры,
Всё к себе, всё в себя и без пробы.
Не проверим, не спросим в молитве:
Это можно? А это по сколько?
Дал Господь путеводную нитку –
Что не свяжете, это используй.

Много что нам связали святые,
Дальше Церковь внесла свою лепту.
Что-то сам отделил, как кривые
Эти стези, что скажет Сам некто.
Неизвестная связь с неизвестным,
Здесь по-разному – частный есть случай:
Для себя, для вселенной, для местных,
Нас спасают, проводят и учат.
Получается всё-таки – проба,
Кипяток и отрава – не в пользу,
И смотрите внимательно в оба,
Так объёмней и видно где скользко.

Здесь и трость нам дадут, провожатых.
И доверием крепится вера,
Что не бросят нас, временем сжатых,
Не оставят на корм изуверам.
Синеокое чудо в нас – души,
Отразить надо Свет христианский,
Но князь временный мелочью душит.
Не хватает Любви постоянно…
* * *

Хорошо в скорлупе жить цыплёнком,
Там тепло, не кусают, а парят…
А на воле – там рвётся, где тонко,
Всё проблемы – гудочки, то свара.
Это жизнь, ну а к ней привыкают,
Притираются, терпят, ждут нишу,
Чтоб занять свою полочку с края,
Ожидая, что время всё спишет.

Ожидают – итогов учёбы,
Ожидают – карьерного роста,
И в супружестве – доли и пробы,
Притирание с ближними – остро.
Нас на ближних проверят любовью,
Обкатают: шипы, грани, сколы,
Этот путь от веков, он не новый,
Гармонируют знанья и школу.
Да, гармония через проблемы,
А иначе нельзя – мы улитки,
В скорлупу свою лезем и в темень,
И боимся реальности пытки.

Испытают нас разною сварой,
Не оставят в ученье без плётки…
Ходит зверь, ищет слабого яро,
На ходу рвёт лукавый подмётки.
Скорлупа отпадает и в кокон
Не дадут нам свернуться блаженно…
Остаётся в мир горний ждать окон,
И молится, чтоб дали нам смену.
* * *

Часть понятна мне замыслов жизни,
Остальное тихонько доходит…
Часть дают постиженья чрез ближних,
Остальное приходит чрез годы…
Через цепь испытаний, поступков,
Чрез болезнь и нужду, через мысли,
Образ лестниц – ступеней, поступков,
Осознаешь – не вниз лезешь, выше…

И не сам, а дают в чём-то руку,
Открывается знания корень:
Суета, все излишки, разлука,
Где и в чём ошибался, был болен.
Возникает желание ближним
Приоткрыть тоже глаз, горизонты,
Когда видишь их в поисках лишних,
Создаёшь им молитвенный зонтик.
И в реальности видишь подмогу,
Возникает цепь нужных событий,
Постепенно находят дорогу
В своём мире путей и открытий.

Им искать эти замыслы жизни,
Через трудные тернии к звёздам,
Не травой, ни животный путь нижний,
А в духовное рваться серьёзно.
Нет здесь замысла гибели душам,
Есть Любовь и Она всё управит,
Нам лишь вектор пути к Свыше нужен,
Чтобы жизнь сотворить в Бога славу.
* * *

Размышленья о странностях жизни,
О соборности – чёрной и белой,
Есть фанаты – энергией брызнут,
И от музыки тащатся где-то.
Хороша наркомания вместе,
Кокаин они нюхают дружно,
И представьте средь них – нет, не крестик,
А Христа, поперхнётесь недужно.

Это чёрная – князь там лукавый,
Он сосёт свои соки, жрёт силы,
И затем пустота, цикл кровавый,
Надрываются души и жилы.
И соборность курящих – лукава:
Где-то рак, где-то лёгкие в клочья,
Где-то язва, все просьбы Минздрава
Игнорируют, курят и ночью.
И соборность на пляжах – прельщенье,
Быть как все или в чём-то красивей,
Так и едут на пляжи без лени,
Оторваться от жизни лениво.

Получается чёрное с белым,
Или палка – конца и начала,
Дальше: жизнь или смерть, в чём же дело,
И вопрос – что в итоге осталось?
И соборность светлейшая в храме,
Одним сердцем, одними устами:
– Помоги и помилуй, мы в сраме,
Фанарели и в саже местами…
* * *

Отключится немного от мира,
Поблаженствовать в ласковом море,
Это нужно для северных, сирых,
Это всё вожделенно не спорим.
Что же – зависть выводит не тему?
Да, я был там, в приятных мгновеньях,
И другим пожелаю и денег,
Впечатлений, красот незабвенных.

Это крайности северной ночи:
По полгода зима и прохладно,
А мы рая и яблока хочем,
Всё сейчас и планируем складно.
Распланируем время и поезд,
Номерок, за соломинку схватим,
И немного бы хлеба и коек,
Пусть под небом открытой кровати.
Я сам жил пацаном на балконе,
И на море мы бегали часто,
Мы же знали, что время догонит,
И мы станем к еде непричастны.

Непричастность – к Небесному царству,
Там тепло, нет слезы с воздыханьем,
Как попасть? Там нет денег, не жарко,
Со своими по духу свиданье.
Так для духа немного работа,
Отключится от низкой привязки,
Здесь нет северных, южных – охота
Тем, кто понял, Домой без подсказки.
* * *

Про любовь миру нужная песня
Где-то есть, она ждёт вдохновлённых,
Сотворят её гении честно,
Они технику знают отменно.
Они знают обычай и время,
Конъюнктуру – сонеты, романсы,
Они сеют минутное семя,
Но им честь и хвала постоянно.

Или всё же в любви есть зародыш
От Творца, и он всех вдохновляет,
Сколько копий, стенаний и оды
Нам досталось – в сей партии яиц.
Что возникнет, проклюнет скорлупку,
Есть наседка или инкубатор,
Что затронет: плачевность иль шутку,
Без орбиты блуждающий атом?
Про любовь – мы же выше животных,
Это чувство другого порядка,
Хотя к детям пример есть охотный,
И у лебедя парная кладка.

И любовь – это чувство стабильно,
Чрез века нам доносят примеры:
Всё уходит, что пошло и стильно,
Остаётся изюминка в меру.
А в изюминке – косточка, семя,
Прорастёт и даст плод свой стократно,
Это к вере относится тема,
Всё на круги своя, в Дом обратно.
* * *

Не такое и солнце и воды,
И трава – где-то в прошлом, что в детстве…
Изменяется климат и мода,
И угроза, но некуда деться.
И к реке нас потянет купаться,
А там холодно, взвесь, много ила,
И простора и пляжа нам мало,
Но мы помним, что славно и мило.

Одичала река, караваны
Не идут, ни плоты и ни баржи,
Нет ни створов, ни лодок незваных,
И вода небывалого марша.
Всё затоплено – это в июле?
Неприятная грязная пена,
Мошкара, пауты – те проснулись,
И неделя дождей ждёт на смену.
Мы же видим реально, что лето
Перешло свой зенит скоротечно,
Отставало на месяц, отметок
Не оставит холодная речка.

Глубина где-то метров под девять
На фарватере, на перекате,
А мы ждём что-то чуда, надеясь:
Оживёт – караваны подхватит.
Одичалая полная Вятка,
Где-то Волга стоит, непроточна…
И у всех что-то есть неприятно,
Не такое – задуматься точно…
* * *

Всё другое, когда ты в болезни
И ослаблен, нет сил молодецких,
Размышляешь, что делать полезней:
Для семьи, для детей, всё по детски.
Это завтра, а это оставим
На потом, как откроются двери,
Раз на мышцу надели управу –
Ограничим земные уделы.

А земли слишком много – порядок
Соблюсти надо, выполнить планы
Грандиозные, сотни посадок
Прополоть и рыхлить, неустанно.
Где-то ждут меня сотни прививок:
Посмотреть, получился ли опыт,
Пересадки принялись на диво,
Зеленеют, полив их окропит.
Но всё крутится, техника в норме.
Да и сам оживаю под вечер,
До темна могу двигать упорно,
Я на солнце – как пьян и увечен.

Иногда только есть ощущенье,
Что наводится слабость и дрёма,
Чтоб стихи сотворились в нетленье,
Остальное пройдёт, все объёмы.
И умри – ещё век не прополют.
И железо сгниёт без остатка…
А из строчек зелёное поле
И цветы иногда, запах сладкий…
* * *

Всех расцветок волшебную гамму
Из цветов нам оставил Всевышний,
Чтоб смягчить здесь рождения травму…
Нас из Рая изгнали, как лишних.
И поют о цветах разным тоном:
Хризантемы, ромашки воспеты,
И сирень, маки, розы на троне,
Это буйство чудесное летом.

Их и дарят на праздник, и в горе
Украшают цветами могилку,
Композиции радуют взоры,
И любовь выражается пылко.
Всё с любовью – надежда и память,
Радость – чувства, покой – настроенье…
И снаружи и внутренне в храме
Украшают старушки без лени.
Подсознательно этот обычай,
Он прижился и годы без счёта,
И к цветам у нас кровно привычка,
И без них не слезы, ни полёта.

Здесь и слава, почёт, восхищенье
Выражают фанаты кумирам,
И огромные делают деньги,
Индустрия всё больше, на вырост.
У цветов есть из Рая расцветки…
Благодать – неземным ароматом
Ощущали мы в храме приветом…
И читали и сами богаты.
* * *

Где-то копятся мощные силы,
Мы мечтаем о них непрестанно,
Но жара и расслаблено-хило
Я лежу и сознанье устало.
Ничего – кроме сладкой нирваны,
И ни чай и ни ритм не подняли,
Где-то дождь за рекой, к нам незваный,
Уплывает в далёкие дали.

И мне алиби нет на кровати,
Начинают поглядывать косо,
Но молчат, вдохновения хватит,
И я с ручкой особая особь…
Приучил – не тревожить напрасно,
И свою я не сбрасывал ношу,
Отодвинул немного, чтоб ясно
Мне сознанье открыло вопросы.
Знаю сила могучая в слове,
Это нечто в чём коре

  • Currently 0.00/5

Рейтинг стихотворения: 0.0
0 человек проголосовало

Голосовать имеют возможность только зарегистрированные пользователи!
зарегистрироваться

 

Добавить свой комментарий:
Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи
  • Алекс Тим    дата:2018-05-19 23:30
    19.05

    Просто так – нет, не вылезет чирей,
    Всё имеет толчок и причину,
    Есть оковы висящие гирей,
    И есть цель – направление к Сыну.
    Есть основы – обряды для плоти,
    Оправдаться делами пред Богом,
    Это строго и много захочешь,
    А на выход – не важно итогов.

    И за грех отступления – кара
    Уже здесь, есть примеры суровы,
    Но, по вере нам пропуски дарят –
    Благодатью снимают оковы.
    Это нечто сошедшее Свыше
    Нам по слабости, но и по силам
    Понести этот крест, без излишеств:
    Мимо ям, тупиков и развилок.
    Здесь по разному строгости будут:
    Протестантам – слабей, без обрядов,
    Староверы – упёртые люди,
    Эти рядом и в поле не сядут.

    Это всё проверяют любовью,
    Она главная в этом ученье,
    И в делах и в обрядах готовят
    Тех, кто в вечность уходит без лени.
    Просто так не получишь путёвку:
    Всем – по делу, по месту, по силам…
    И Любовь – как на Небо верёвка,
    И она опустилась, как милость.
  • Алекс Тим    дата:2018-05-20 23:20
    20.05

    По закону – воскресное время
    Посвящать надо храму и Богу,
    Но мы часто и многое сеем
    И в другие места для итогов.
    Совершайте для ближних поступок,
    Для людей, для страны, для потомков,
    Воровать у Всевышнего глупо,
    Но и так пролежать – время скомкать.

    Совершайте с любовью – для плода,
    Что один в этом времени нужен,
    А что в храме, что в келье, что одаль –
    Это как повезёт и закружит.
    Плод любви – для любви и с любовью,
    Для него и посев и молитва,
    Для спасенья – наш плод приготовлен,
    Для него эта дверка открыта.
    Для него и закон и обряды,
    Мы без рамок не можем, нам надо
    Всё чего-то земного и сразу,
    И воскресный нам день не преграда.

    Отвязаться мы можем посевом,
    Сенокосом, другим искушеньем,
    Но конечный итоговый невод
    Принесёт этот мусор – что деньги.
    Не возьмёте с собою в могилу,
    Да и здесь не насытится чрево…
    – День воскресный – дай отдых, дай силы,
    Чтобы выполнить Господа дело.
  • Алекс Тим    дата:2018-05-20 23:48
    20.05

    Виртуозы испанской гитары –
    Нам, затронут душевные струны,
    Они с вывертом, методом старым,
    Про любовь нам напомнят в подлунной.
    Про любовь у людей и к природе,
    У испанцев она в совершенстве:
    И в стране, и в колониях, мода
    На цветы там до гроба – не меньше.
    Они север и вьюгу не знают.
    Что здесь солнце не видят подолгу,
    И что птиц перелётная стая
    От морозов спасается колких.
    Виртуозы с природой сольются:
    В совершенстве гармонии звуки,
    И у нас, в нашем климате утлом
    Расцветают цветы – не разлуки.
    И нам хочется петь о прекрасном:
    О зелёном, цветущем и вечном,
    И мы здесь с виртуозом согласны,
    Что гармония главная – нечто.

    Виртуоз был рождён музыкантом,
    В совершенстве движений и слуха,
    И мы слушать хотим постоянно
    О прекрасном, что мир не разруха.
    Где-то бьют барабаны, ракеты
    Накрывают укромные цели…
    Это хаоса струны задеты,
    Здесь мы что-то в проклятии делим…