Басни. Медведь глядел, глядел на это..

Басни



МЕДВЕДЬ И ЦЕПЬ

В тайгу пришёл какой-то немец

Дрессировать лесных зверей.

И начал шустрый иноземец

Медведю в уши лить елей.



Он разбудил его в берлоге,

Нещадно сахаром кормил,

На задние поставил ноги.

Предупредителен и мил:



«Мы видим, ты – медведь достойный,

Но вдруг потянет смыться в степь?

Чтоб всем нам было поспокойней,

Посадим мы тебя на цепь.



Смотри, какой счастливый случай,

Ведь у тебя такая стать,

Давай-ка мы тебя научим

Под нашу дудочку плясать!».



Медведь совсем подсел на сахар,

Но появился немцу брат

Француз – известный парикмахер,

Учитель и гомеопат:



«Какой-то ты, медведь, вонючий!

Не брился, видно, целый век, –

А тут француз тебя научит,

И будешь жить как человек!».



Набросились два педагога,

И, проявляя пыл и прыть,

Как будто Гога и Магога,

Наладились медведя брить.



Ну, что тебе сказать, не странно,

Замяли кое-как скандал.

Тех педагогов окаянных

Никто уж больше не видал.



Запомните, мусью и леди,

Мораль видна без лупы тут:

Простого русского медведя,

Сажать на цепь – напрасный труд!



БЫК И ЛУЖА

Всяк любит то, к чему привык,

А с необычным – дело хуже.

Однажды здоровенный Бык

Увидел отраженье в луже:



– Не понимаю, хоть убей!

Тут Воробей сидел на ветке.

– Искусство! – крикнул Воробей

И улетел клевать объедки.



Наш Бык поближе подошёл,

А отраженье исказилось.

– Ты намекаешь, я осёл,

Гибрид макаки с гамадрилом?



У парня каждый рог, как штык.

И Бык воткнул их, поднатужась.

И замер рожей в луже Бык.

И в рот и в нос попала лужа!



С тех пор искусство презирал

Наш Бык душой и мощным телом.

Он понял, пережив финал,

Что грязное всё это дело!



Мораль прозрачна: как на грех

Искусство – это не для всех.

БЫК И ЛУЖА

Всяк любит то, к чему привык,

А с необычным – дело хуже.

Однажды здоровенный Бык

Увидел отраженье в луже:



– Не понимаю, хоть убей!

Тут Воробей сидел на ветке.

– Искусство! – крикнул Воробей

И улетел клевать объедки.



Наш Бык поближе подошёл,

А отраженье исказилось.

– Ты намекаешь, я осёл,

Гибрид макаки с гамадрилом?



У парня каждый рог, как штык.

И Бык воткнул их, поднатужась.

И замер рожей в луже Бык.

И в рот и в нос попала лужа!



С тех пор искусство презирал

Наш Бык душой и мощным телом.

Он понял, пережив финал,

Что грязное всё это дело!



Мораль прозрачна: как на грех

Искусство – это не для всех.



ЩЕГЛЫ – ЩЁГОЛИ

В каком лесочке, угадай-ка,

За счёт смешных и гадких слов

Жила и веселилась стайка

Гламурных щёголей-щеглов.



Слегка – шпана, слегка – дебилы

Резвились, радуясь, щеглы,

Топтали дедушек могилы –

Непобедимы и наглы.



Так гадили щеглы, летая,

Страшась приличия оков,

Но вдруг в их лес проникла стая

Наглоязычных злых волков.



Все звери той лесной равнины

Сплотились, дав врагу отпор, –

Ежи закладывали мины,

А змеи жалили из нор.



Щеглы вскричали: «Мы не с ними!

Нам, пташкам, не нужна война!

Мы – пацифисты! Нет экстриму!

А жизнь спокойная нужна!



Нет! Мы не входим в это стадо!

Не с ними! Ни теперь, ни впредь!

И если очень будет надо,

Наглоязычно можем петь!».



Волков в болотах утопили,

Пиявкам выделив улов,

А звери, те, что были в силе,

Сошлись решать судьбу щеглов:



«Воюя, в Родину не верить –

Предательство, а не протест!» –

Мораль им растолкуют звери.

В болотах много дивных мест…



КОЗЁЛ И БЕСКОНЕЧНОСТЬ

Козёл, конечно, был философ;

Глубокий взгляд его угрюм.

Какое множество вопросов

Тревожили козлиный ум?



А думал он о бесконечном

Как просвещённый человек:

«Что мог бы делать я беспечно

Практически из века в век?».



Ну, первое, глядеть бесстрастно,

Глядеть бы долго мог Козёл.

Бездельнику любому ясно,

Что это меньшее из зол.



А чтоб не очень было грустно,

Свою подчёркивая стать,

Какой-нибудь листок капустный

Он мог бы пафосно жевать.



А что уж непреодолимо,

То, без чего он – не козёл,

Предельно искренне, без грима

Смердеть бы мог он, бос и гол.



Вот у Козла какая вечность,

Что он бы делать мог везде,

Пересекая неба млечность, –

Всегда глядеть, жевать, смердеть!



Мораль: как много их на свете!

Вы сами можете назвать!

Ступает важно по планете

Козлов непобедимых рать!



ИНОСТРАНЦЫ

Кабан, из гоблинов попроще,

С американским упырём

От леса отчекрыжил рощу,

Сказав, что будет в ней царём.



Французы, немцы и британцы

Отметили подобный факт.

И появились иностранцы –

Шакал, Гиена и Ишак.



И, отпустив усы и пейсы,

Сдаваясь в иностранный плен,

Кабан назвался европейцем –

Загадив рощу до колен.



За Кабаном ходили в танце,

Водили Кабана в кабак

Заботливые иностранцы –

Шакал, Гиена и Ишак.



Медведь глядел, глядел на это,

На эту мразь, на эту прыть

И, не послушавшись совета,

Стал Кабана по морде бить.



Военные надели ранцы,

Чтобы подраться за пятак,

Расчетливые иностранцы –

Шакал, Гиена и Ишак.



Взирая на потуги эти,

Как на бактерий астроном,

Медведь агрессоров заметил

И отдубасил Кабаном.



И в кровь побитые «повстанцы»,

Опять попавшие впросак,

Позорно смылись иностранцы –

Шакал, Гиена и Ишак.



Мораль: с моралью или с лестью

В своих непрошенных речах

В семейную возню не лезьте,

Чтоб скалкой в лоб не получать!



ЖЕЛЕЗНЫЙ СКОРПИОН

По континентам шёл железный

Тяжеловесный Скорпион,

Как будто нависал над бездной,

Живых зверьков сжирая, он.



Себя, единственного в мире,

Он ежечасно прославлял

И улыбался хари шире,

И демонстрировал оскал.



На это с ужасом взирали

Енот и старенький Сурок.

Малыш Енот взывал к морали,

Сурок сказал: «Дай только срок!».



Жрал Скорпион с английским чванством,

От алчности осоловев,

И вдруг своим хвостом гигантским

Стал бить себя по голове.



Как старенький пахан со шконки

Упал тысячетонный «слон»,

Разбил себя на шестерёнки

Наглоязычный Скорпион!



Сурок сказал: «Слепая жадность

Питала двигатель его,

А разум съела беспощадность,

Не оставляя ничего!



Неся железной власти бремя,

И он был подчинён Судьбе.

Один, возвысившись над всеми,

Он позавидовал себе!».



Мораль: очистится планета.

Фашизм английский не в чести.

Проходит всё, пройдёт и это.

Поможем этому пройти!



МЕДВЕДЬ, ВОЛК И СВИНЬЯ

Зеленскому

Волк и Медведь по-свойски прямо

Поспорили, как с братом брат,

Кто из двоих тот самый-самый

Демократичный Демократ.



Понравилась обоим шалость.

Волк крикнул: «Я!». Медведь: «Нет! Я!».

А между ними затесалась

С усами длинными Свинья.



Свинья, конечно, возгордилась:

«Я! Я в кругу таких зверей!

На мне, наверно, Божья милость!

И, может даже, я – еврей!».



Раздухарились, прут как танки,

И Волк, казалось, наугад

Свинью в красивой вышиванке

Молниеносно пнул под зад.



А Мишка: «Я демократичней!

Я – главный! Житие мое!».

И как-то очень нетактично

По морде засветил Свинье.



Волк закричал: «Ты, Косолапый,

Поёшь мелодию не ту!»

И тут же мускулистой лапой

Свинье заехал по хребту!



Такая свара нам не дивна!

Помирится честной народ.

Но за желанье стать медийной

Свинья по полной огребёт!



ЗАЯЦ ПРАВДОЛЮБ

Деятелям псевдоискусства

По лесу шастал шустрый Заяц:

С кем – ласков, с кем – нахально груб.

В быту – отъявленный мерзавец,

Но – «Совесть леса», правдолюб.



«Вот, волки из другого леса,

Что так сочувствуют всем нам,

Ночами воют, будто пресса

У нас свободной быть должна!



И наш Медведь не идеален,

Порой теряет берега!

Уж как-то слишком он брутален!

Пора бы нам его свергать!».



Медведь Зайчишку долго слушал –

Как жить ему в лесу невмочь,

Как Заяц рвёт за ближних душу.

И бедному решил помочь.



Он Зайца вывел на опушку

И, дав хорошего пинка,

Как будто выстрелив из пушки,

Сказал ему: «Иди к волкам!».