В городском парке

Вновь сутулых деревьев во мгле обнажилась чета.
В чернобровых кустах громоздит городская черта
из окурков свой мир, лёгкой жизни хандрою грозя…
Поступает – как хочет. Как можно. И больше – нельзя.

Я сижу на скамейке, её перекладин спиной
ощущая прохладу, что самой великой стеной
всё растёт, да растёт, и в нутро пробираясь, ведёт
к праздной жизни того, кто стремительно движется – от.

Он сбежал от своих? Всё ветвями холодными рук
замирает во мгле. Чьё грядущее молнией крюк
всех дорог в никуда задевает? Плевать! Ничего
осознать не сумеет во мгле, бронзовея, чело.

Вот кусты предо мной, что становятся тяжким крестом.
Я паду перед ними последним осенним листом,
и сложусь пополам. На луну волчьим воем греша,
полумертвый, пойму, что моя оживает душа.

Знать, прохлада поводьев златой не затронет поры,
где окурки, собравшись в подобье уставшей горы -
от лопат и совков, словно звездная рать над золой:
всё приемлет земля. Всё когда-нибудь станет землёй.

За стихотворение голосовали: anitas: 5 ; evridika: 5 ; 79108147822: 5 ; Frau_Nett: 5 ; Helen777: 5 ; maska2006: 5 ; expert ac: 5 ; : 5 ; kovalenkoaleksandr54: 5 ; АнЧаР: 5 ; brief: 5 ;