Почему-то вспомнилось одно стихотворение Михаила Яснова, известного переводчика.

БЕСТИАРИЙ, ИЛИ КОРТЕЖ МОРФЕЯ
Солнце с перерезанным горлом.
Гийом Аполлинер

Я сложил свои рукописи.
Я покинул дом.

С чемоданом легче идти бегом.

Я бежал по распахнутым улицам века
с лицом человека,
спешащего ниоткуда из никуда.

В белом канале стояли суда
летней флотилии -
их захватили и
обживали бездомные псы.

Баржи борт к борту покачивались, как весы.

Псы
пробегали по сходням, лежали на палубах, спали в каютах,
чутко прислушиваясь, как поют их
недруги, те, что ночами серы,
фосфоресцируя в запахе серы.

По ночам в подворотнях орудуют чайки,
и в кульках из вчерашних газет
шебаршат и ютятся печальные стайки
новостей, превращенных в крысят.

Это полночь пробила, и мост над Невой
поднялся - и отрезал от жизни былой.

Город встал предо мной лицевою стеной
полустен-полулиц.
Слышу в кроне кленовой изменчивый скрип половиц:
это ворон ученый не спит до рассвета и бродит то влево, то вправо -
все внизу для него суета и забава.

На помойках свистит голытьба: воробье, голубье.
Бьется сердце, как бьется тряпье
на балконной веревке -
и неловки
эти сбивы, рывки, чтоб вот так, задыхаясь, хватаясь руками за грудь и хватая сухими
губами белесую муть кислорода, бежать под полуночный вспорх воробья.

Это я примеряюсь дышать без тебя.

Кем еще не воспеты
железная поступь, лихая осанка, геройская поза?
На казенном белье площадей прорастают хоз. меты
метемпсихоза.
Мрамор гривы, и бронза копыт, и чугун обнаженного горла
въелись в ткань, как чернильные цифры, чтоб их бесконечная стирка не стерла.
Совы вжались в фасады.
Их огромные очи склевали закаты,
что ни вечер пустые глазницы слепя.

Это я примеряюсь глядеть без тебя.

Так куда же мне дальше, в какие края?
Ходит рыба кругами, как память моя.
Лебедь спит, по пригорку к воде соскользнув.
Словно боль, под крылом успокоился клюв.
Тихий селезень к утке прижался бочком.
Кенарь в клетке сидит с канарейкой молчком.
Дрозд умолк до утра,
и синица молчит.
Кто же в этой листве так беззвучно кричит,
от ночного молчанья на шаг отступя?

Это я примеряюсь любить без тебя.

Так куда же мне дальше - белой ночью так близок рассвет.
Зоопарк за тюремной стеною вздыхает во сне - и в ответ
теплым брюхом река гулко шлепает по песку
и штампует, штампует тоску.

Чьи-то морды из окон торчат, и свисают на нитках слепые глаза, и зрачки
разлетелись картечью.
Вошь и гнида под мухой идут мне навстречу.
И плетут комары с пауками июньские козни.
Жук чем ярче блестит, тем навозней.

Что за говор в округе - то азбука Морзе цикад, то сигнальная феня хвостов,
то ночной воровской пересвист разудалых птенцов из кустов,
и в пространстве глухом возникает немой, бесполезные пальцы свои теребя.

Это я примеряюсь, пытаюсь, учусь умирать без тебя.

Мои зоотечественики!
Исчадья и монстры!
Поглядите, как пестрой
бабочкой мост распрямляет крыло за крылом,
и уходит по водам
чуть заметная тень, за которой мы вскоре пойдем
по низинам земным и по горним высотам.

Кстати, что там,
что там у солнца с горлом?

Спасибо. С Рождеством! И творческих успехов!

Да, второго "хотелось" я не заметил. Был еще вариант, уже переделал. С Рождеством!

С уважением, Игорь