Эвтаназия. Д. Байрон.

Настанет время, поздно или рано,
Уйдёшь без сновидений в дальний путь.
Забвение! Своим крылом охранным
Над смертным одром не забудь взмахнуть.

Там нет друзей, наследников тем боле,
Скорбящих нет, что алчут к небесам,
Нет дев растрёпанных в притворном горе,
Нет места лжи и лицемерам там.

Но, тихо мне позвольте лечь в могилу,
Без панихид, прочувственных речей
Друзьям, веселья не испортив, милым,
И не спугнув подруг досуг ничей.

Но, всё ж любовь, что на краю могилы,
Коль есть она, узрю в последний миг,
Напрячь смогу последние все силы,
В одно собрав, те чувства, что постиг.

Твоя любовь! Моя, моя Психея!
Как безмятежны все твои черты,
Забыв о прошлом, облик твой лелея,
Мне даже боль смиряешь нежно ты.

Желанья тщетны, красота уходит
И исчезает, как дыханье, прочь.
И слёзы женщин - часто все проходят,
Пред ликом смерти обмануть не в мочь.

Хочу уйти один я постепенно,
Без стонов, сожалений о былом.
Для многих смерть давно благословенна
И боли нет, и мысли о другом.

Мы все умрём… и это неизбежно,
Уйдём туда, куда должны уйти,
Ничем там стать, лечь в землю безмятежно…
Рождённым жить обратно нет пути.

Сочти все радости из бренной жизни
И дни, когда нам лучше бы не жить…
И кем ты ни был - на последней тризне
Осознаёшь, что лучше бы - не быть.

EUTHANASIA

When Time, or soon or late, shall bring
The dreamless sleep that lulls the dead,
Oblivion! may thy languid wing
Wave gently o'er my dying bed!

No band of friends or heirs be there,
To weep, or wish, the coming blow:
No maiden, with dishevelled hair,
To feel, or feign, decorous woe.

But silent let me sink to earth,
With no officious mourners near:
I would not mar one hour of mirth,
Nor startle friendship with a tear.

Yet Love, if Love in such an hour
Could nobly check its useless sighs,
Might then exert its latest power
In her who lives, and him who dies.

'T were sweet, my Psyche! to the last
Thy features still serene to see:
Forgetful of its struggles past,
E’en Pain itself should smile on thee.

But vain the wish—for Beauty still
Will shrink, as shrinks the ebbing breath;
And women's tears, produced at will,
Deceive in life, unman in death.

Then lonely be my latest hour,
Without regret, without a groan;
For thousands Death hath ceased to lower,
And pain been transient or unknown.

'Ay, but to die, and go,' alas!
Where all have gone, and all must go!
To be the nothing that I was
Ere born to life and living woe!

Count o'er the joys thine hours have seen,
Count o'er thy days from anguish free,
And know, whatever thou hast been,
'T is something better not to be.