Франсуа Вийон
Вийон родился в Париже в 1431 году. Его настоящее имя — Франсуа из Монкорбье.
В 1452 году получил степень лиценциата и магистра искусств. Некоторое время он находился при дворе герцога-поэта Карла Орлеанского, а также при дворе герцога Бурбонского. Несколько раз обвинялся в кражах и уличных драках. 8 января 1463 года он снова покинул Париж. Ничего больше о нем не известно.
СПОР В ФОРМЕ БАЛЛАДЫ
МЕЖ ТЕЛОМ И СЕРДЦЕМ ВИЙОНА
– Кто там стучит? – Я. – Кто ты?
– Сердце я,
Которое живет в груди твоей
И, видя, что без пищи и питья
Ты чахнешь, пса бездомного бедней,
Тебя жалеет что ни год сильней.
– Что я тебе? – Ты вздор несешь страшенный:
Ведь мы же нераздельны совершенно.
– Дай мне подумать. Жди. – И долго ль ждать?
– Пока я в возраст не войду степенный.
– Тогда смолкаю я. – А мне плевать.
– Чего ты ищешь? – Легкого житья.
– Лет тридцать прожил ты. К числу детей
Тебя не отнесешь, но блажь твоя
Тебе отстать мешает от друзей.
– Что ты умеешь? – Ничего. Верней,
Мух отличать от молока мгновенно:
Они черны, оно бело и пенно.
– И это все? – Что мне еще сказать?
– Погибнешь ты. – Уж так ли непременно?
– Тогда смолкаю я. – А мне плевать.
– Бедняга ты, признаюсь не тая.
Жить этак может только дуралей,
И будь ты вправду глупая свинья,
Тебя я извинило бы скорей,
Но ты ж других, пожалуй, поумней,
А вот себя бесчестишь откровенно,
Глумясь над общим мненьем дерзновенно.
Ответь же! – Полно попусту болтать.
– Ну, если ты грубишь мне столь надменно,
Тогда смолкаю я. – А мне плевать.
– Кто сбил тебя с пути? – Нужда моя.
Влияние Сатурна с юных дней
Гнетет меня. – Что за галиматья!
Лишь человек кузнец судьбы своей,
И Соломон писал не зря, ей-ей:
"Мудрец влиять способен несомненно
На роль светил небесных в жизни бренной".
– Не ври. Никто другим не волен стать.
– Неужто? – Да, таков закон вселенной.
– Тогда смолкаю я. – А мне плевать.
– Впредь жить ты хочешь лучше?
– Неизменно.
– Изволь же... – Что? – Покаяться смиренно,
Лишь чтение любить самозабвенно,
Людей дурных бежать. – И тосковать?
– Опомнись, тело, иль пойдешь в геенну.
– Не все ль равно, коль я с рожденья тленно?
– Тогда смолкаю я. – А мне плевать.
БАЛЛАДА СУДЬБЫ
Склоняется все в мире пред Судьбою,
Ты ж, Франсуа, клянешь меня открыто,
Хоть не таким, как ты, бывали мною
За спесь хребты и выи перебиты.
Меня в своих невзгодах не вини ты –
Я все равно тебя не пожалею:
Другим куда как горше и больнее,
А лучше вспомни, скольких смельчаков
Сгубили бедность или тайный ков,
Когда был гнев мой ими навлечен.
Так не произноси поносных слов,
Смирись и жребий свой прими, Вийон.
Из-за меня повержены герои,
Что мною ж были лаврами увиты:
Сражен Приам, властитель крепкой Трои;
Равно сошли в могилу и забыты
И Ганнибал, воитель знаменитый,
Отринутый отчизною своею,
И Сципион, расправившийся с нею;
В сенате Цезарь встретил сталь клинков,
Помпей в Египте пал от рук врагов;
В пучине сгинул мореход Язон;
Сам вечный Рим погиб в конце концов.
Смирись и жребий свой прими, Вийон.
Мнил Александр, счастливою звездою
Ведомый к славе, что достиг зенита,
Но сокрушила ядом и его я;
Царь Альфазар и трон, и жизнь, и свиту
Все потерял, лишась моей защиты:
Уж я-то ставить на своем умею.
Подвесила за кудри на суке я
Авессалома меж густых дубов,
Дабы настиг его слуга отцов;
Был Олоферн Юдифью умерщвлен,
Чуть я над ним простерла сна покров.
Смирись и жребий свой прими, Вийон.
Знай, Франсуа, за каждый из грехов
Ты был бы мной разъят на сто кусков,
Когда б не Тот, Кем род ваш искуплен.
Я злом за зло плачу – мой нрав таков.
Смирись и жребий свой прими, Вийон.
БАЛЛАДА ПОВЕШЕННЫХ
Терпимей будьте, братья люди, к нам,
Что раньше вас прошли земным путем.
Коль явите вы жалость к мертвецам,
В свой срок и вам Господь воздаст добром.
Вот мы висим на рели вшестером,
Плоть отпадает от костей кусками,
Кружится воронье над головами,
И нас по праву судите вы строго,
Но, не смущаясь нашими делами,
О милосердье к нам молите Бога.
Нас не корите тем, что палачам
Мы в руки были отданы судом:
Ведь слишком часто, как известно вам,
Где зло, где благо, мы не сознаем.
Предстали наконец мы пред Творцом,
Чтоб Он Своими возвестил устами
Тем, кто Его закон не чтил годами,
В рай или же в геенну им дорога,
А вы, коль скоро мы в расчете с вами,
О милосердье к нам молите Бога.
Сечет нас ночью дождь по черепам
И солнце зноем обжигает днем,
Сороки очи выклевали нам,
Но мы уснуть не можем вечным сном,
Покудова покой не обретем,
А нас качает взад-вперед ветрами.
Не заноситесь, люди, перед нами,
А за себя восчувствуйте тревогу
И, шествуя не нашими стезями,
О милосердье к нам молите Бога.
Христе, Владыка, правящий мирами,
Не дай, чтоб нас в аду терзало пламя
За то, что в жизни мы грешили много,
А вы, о люди, исходя слезами,
О милосердье к нам молите Бога.
За стихотворение голосовали: Сергей Колмыков: 5 ; zima: 5 ; eimerkulova: 5 ; ttzzttzzttzz: 5 ; maska2006: 5 ; RITA: 5 ; irdianna@ya.ru: 5 ; Maria: 5 ; metod63: 5 ; Suslik: 5 ; akilegna1: 5 ; люся: 5 ; aleksandr0915: 5 ; andrejvedin: 5 ; @Kisynia@: 5 ; Andrej2300179: 5 ; ФиолетовыйАкцент: 5 ; Руслан Строинский: 5 ;
Copyright 2008-2016 | связаться с администрацией
дата:2010-10-06 18:17
дата:2010-10-06 18:20
дата:2010-10-06 18:26
а писать о современности - всё равно что воспевать грязное бельё.
лучше писать о вечном.
дата:2010-10-06 18:55
дата:2010-10-06 18:33
А за себя восчувствуйте тревогу.
Наверное, всё сказанное - КЛАССИКА.
Выделил для себя эти строки. Спасибо, Санди.
дата:2010-10-06 18:38
Не кидайтесь сразу тапками и не стыдите мою серость, но впервые читала. Понравилось. Перечитала всё 3 раза. Влезла в инет, нарыла ещё, и поняла, что твоя, Саша, подборка самые сливки!!!! Хотя есть ещё несколько вещей которые мне понравились.
дата:2010-10-06 18:56
дата:2010-10-06 18:41
не все могут сказать, что на 100% счастливы и всего добились в этой жизни . А плевать на общественное мнение , по - моему это слишком. Помощь, опыт и знания ещё ни кому не повредили.
дата:2010-10-06 18:54
дата:2010-10-06 18:42
дата:2010-10-06 18:46
дата:2010-10-06 18:47
дата:2010-10-06 18:57
дата:2010-10-06 19:13
дата:2010-10-06 19:26
дата:2010-10-06 19:14
дата:2010-10-06 19:26
дата:2010-10-06 19:23
дата:2010-10-06 19:28
дата:2010-10-06 19:39
Деньги - это и есть проще.
дата:2010-10-06 19:45
Нет, Петр. Деньги развратили только верхушку творческой интеллигенции. А верхушке, по сути, всегда было начихать на высокие материи - или становилось начихать, до сливок дорвамшись. Спросите у врача из районки, у школьной училки, у библиотекарши или музейного сотрудника - что губит ИХ? Могу предположить, что они уже не интеллигенция. Это либо старички и старушки, вроде моей мамы - творческого, талантливого, креативного учителя 65-ти лет, перенесенный инфаркт, либо безвольные тупицы, либо редкие подвижники. Что между ними общего? - в единую прослойку они уже не... Общество, в котором сделали ставку на сытое быдло, избавилось от этой прослойки, не понимая, что без нее погибнет. Вот так...
дата:2010-10-06 20:01
комментарий отредактирован автором комментария
дата:2010-10-06 19:39
прекрасного, миру поэзии. Да, вы правы писать нужно о том , что наболело, что волнует полностью с вами согласен.
дата:2010-10-06 19:46
дата:2010-10-06 19:53
дата:2010-10-06 20:54
дата:2010-10-06 21:20
дата:2010-10-07 07:32
дата:2010-10-08 01:20
дата:2010-10-08 06:40
дата:2013-09-14 17:00
krotov.info/libr_min/03_v/il/lon_00.htm
дата:2012-03-01 17:10
(переводы И.Эренбурга)
дата:2013-09-13 23:05
www.vekperevoda.com/1900/fmendelson.htm
дата:2013-08-13 10:32
А ведь французы его стесняются… ничего удивительного!
К примеру, американцы игнорируют Фолкнера, Марка Твена и Джека Лондона.
Слишком уж в разночинные руки попал литературный талант, гордыня социума подобную персону не попускает… думаете, у нас ничего подобного не было?
Российские Вийоны, рекомендую: Башлачев и протопоп Аввакум!
Башлачёв до поры ушёл от тоски и безвременья: в стране всем было до фонаря. Одна из его песен так и называется: «Толоконные лбы», м-да… а с протопопом помучились, но ушли, чтобы во всей средневековой России вольнолюбцам наконец-то стало – до фонаря. Отчего-то критика по-прежнему не в фаворе… подзадержалось наше средневековье. Читайте своих Вийонов.
А прочитав, окружите почтением… и всё-таки пора, Франсуа!
Так вот, о Вийоне.
Ужасно же неудобно: первый поэт Франции, и вдруг – член банды воров-кокийяров, создавший на воровском жаргоне балладу о свадьбе жениха-грабителя и невесты-виселицы! Я там цитатку из блатняка вийоновского подклеил, в собственном переводе – наши образцы отдыхают… но ведь какие традиции! Кокийяры, петушиные гребни… вспомнились мне «пехотинцы» 90-х, ходившие в излюбленных головных уборах – в таких, помнится, лыжных шапочках с характерными гребешками.
Пошучено было мною однажды на эту тему… но больше я не шучу.
Как пишут до сих пор провинциальные барышни, мне больно об этом думать.
Принц, девка расточает чары?
Глянь, много ли бакланов у сучары,
А коли есть – любиться с ней не в масть!
Вмиг обосрут тебя, как янычары,
Которым только выпить да украсть!
(отрывок из «Баллад на воровском жаргоне», перевод автора).
Говоря языком полицейской стражи, поэт-лирик в составе ОПГ успешно грабил кассы колледжей и церковные ризницы. Защищаясь, убил напавшего с ножом священника, после чего спасся бегством от правосудия (понимая, что от потомков не скроешься, всюду потом рассказывал, что вынужден был расстаться с Парижем из-за неразделённой любви – наш человек!).
Три раза приговаривался к смертной казни, но трижды был парламентом помилован.
Крыть нечем, аморальный тип! Вот матушку свою он, правда, очень любил…
А вы бы чем в Средневековье зарабатывали на жизнь?
Так и видится донская ватага, ведомая атаманом и гусляром Турченковым… или новый крестьянский бунт под знаменами справедливого и упрямого батьки Чередника! А ваш покорный слуга, скорее всего, мотался бы с гитарой в телеге, вслед за цыганским табором. Не повезло нам всем родиться в эту прозаическую эпоху!
Но хватит, хватит… пора, Франсуа Вийон!
На фоне чумы и столь же повсеместных клопов, в угоду двигающим отечество гильдиям ремесленников, торгашей и воров, плюс раскидалась всю эта феодальная грызь: бароны воюют, бароны стареют… умнейший король Луи XI, развлекаясь и стравливая, изводит верхушку знати поэтическими откровениями. Монарх был главным ценителем острейших баллад, рондо и лэ мэтра Вийона, однако укрыть их автора от смерти так и не смог.
Иронии у Франсуа было, хоть отбавляй!
Вот истины наоборот:
Лишь подлый душу бережет,
Глупец один рассудит право,
И только шут себя блюдет,
Осел достойней всех поет,
И лишь влюбленный мыслит здраво.
(«Баллада истин наизнанку»)
Похоже, непрестанно выпивая в компании крючкотворов – нотариусов, писцов и прочих мытарей, одним из которых самому школяру вскорости предстояло стать – Вийон иронически озаглавил сборники своих баллад «Завещание» и «Завет». Наследники заветов объявлять себя таковыми не спешили!
Но вот что удивительно: из этих горчайших, парадоксальных строк росла три следующих века вся европейская поэзия!
Когда б вы знали, из какого сора…
Дожди нас били, ветер тряс и тряс,
Нас солнце жгло, белили нас метели,
Летали вороны – у нас нет глаз,
Мы не посмотрим. Мы бы посмотрели.
(«Эпитафия, написанная Вийоном для него и его товарищей в ожидании виселицы»).
Ну, чем бы нам ещё позабавиться?
Взял и отказал ехидный студиозус последние гроши «трем бедным маленьким сироткам», оказавшимися, при ближайшем рассмотрении, свирепейшими парижскими ростовщиками… поделом же вам, легковеры! Он и родился в День дураков, 1 апреля 1431 года, истинным парижанином по прозвищу Франсуа из Монкорбье, поименованным позднее Вийоном – по воспитавшему сиротку дяде-капеллану.
Власть в стране дарована баронам и королю, науки и образование – церкви… в ту пору любая вертикаль европейской государственности балансировала на этих шатких ходулях. Вийон поступает в Парижский университет, где вместе с науками изрядно набирается свободомыслия. Не имея иного выхода бурлившим страстям, ваганты Латинского квартала для смеху перетаскивали с места на место межевой столб, издевательски прозванный «Хреном дьявола» ("Pet au Deable"
Примечательно, что в этой борьбе студенческой братии с королём за наведение дорожного порядка университетские власти встали на сторону студентов! Сорбонна доставляла королевству не менее хлопот, чем Пикардия или Бургундия.
Но выходцы из Сорбонны составили впоследствии славу Франции.
Успешный школяр Вийон шатается по кабакам и борделям, обретая жизненный опыт, его баллады начинают горланить по всему городу. Вероятно, это считалось пением… у нас и нынче, что только пением ни считается! Попытки получить место придворного, стать королевским поэтом обречены на провал: патриоту Свободы суждено стать бродягой. Своим врожденным поэтическим даром Франсуа обретает себе неслыханную известность и множество реальных врагов.
Доставалось от его панегириков чаще тем, кто был на виду: толстопузым монахам, сутягам и казнокрадам судейских или охранных ведомств, рогоносцам-военным и их легкомысленным жёнушкам… и это нам, нынешним, в деталях вряд ли понравится! А кто будет нынче чистить авгиевы конюшни просвещённой Европы? Пора, Франсуа Вийон – газетные рога только и трубят о лицемерии и распутстве, казнокрадстве и содомии, хамстве и жадности! Но только, как в сноске о смертельной дозе этилового спирта, not for Russians («не для русских»).
Мы-то, разумеется, всей страной — хронически на подъёме.
Частушки типа «Выбрала, паскудина, стриженого Путина! Выберу я заново лысого Зюганова» аудитории заведомо чужды, ибо люди на виду, из нынешней околовластной полит-тусовки, все эти современные прево и сенешали, наперебой спешат к саморазоблачению! Просто гонка какая-то, на призы по размерам украденного и мнимость величин условного наказания.
Вольнодумие шансона, применительно к контексту, не в том, чтобы кричать снизу вверх: эй, вы, ур-роды!! Вольнодумие шансона, понимаемое как свобода мысли, в том, чтобы примерить на себя иной, нежели навязанный власть предержащими, образ мысли… ни много ни мало. Тем более, что крыть властей всегда было, чем и за что – а вот крыть властям сегодня попросту нечем.
Всё, что облекало словосочетания «без тебя, до тебя, для тебя», спето и высосано до косточек. Итак, проснись, Франсуа!
Нам вновь пора за работу…
Я знаю — богачи в тепле и в сухе,
Я знаю, что они бывают глухи,
Я знаю — нет им дела до тебя,
Я знаю все затрещины, все плюхи,
Я знаю все, но только не себя.
(«Баллада примет»).
Что автор пытался этим сказать?
Немногое: поэт эпохи раннего Возрождения Франсуа Вийон – гимн личной свободы.
Свободы, понимаемой, как недоверие к общественным предрассудкам.
Свободы, понимаемой, как единственно возможный способ существования.
Свободы, понимаемой, как брошенный и принятый вызов.
Знаете, что самое приятное в поэтическом или рыцарском турнире?
Преодолённый страх.
От жажды умираю над ручьем.
Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя.
Куда бы ни пошел, везде мой дом,
Чужбина мне – страна моя родная.
Я знаю все, я ничего не знаю.
Мне из людей всего понятней тот,
Кто лебедицу вороном зовет.
Я сомневаюсь в явном, верю чуду.
Нагой, как червь, пышней я Всех господ.
Я всеми принят, изгнан отовсюду
(«Баллада поэтического состязания в Блуа»).
Поэзией баловались временами и большие вельможи, от Карла Орлеанского до г-д Лукьянова, Андропова и Гуцериева. Но именно Карл Орлеанский, герцог из королевской семьи, однажды бросил участникам поэтического турнира в Блуа красивую дихотомию (парную связку противоречий): «От жажды умираю над ручьём».
Вийон победил в турнире играючи, создав красивейшую балладу!
Но почему? Проще всего списать на талант – талант и война, как известно, всё спишут. Но этого определённо недостаточно! Тут крайне любопытная усматривается диалектика. Свободное владение речью, в том числе и несколькими иностранными языками, породило мастерство владения мыслью.
Укажите, куда стремится иголка, говорит мэтр Вийон, и я сошью всё платье! Внутренняя свобода, порождаемая, в свою очередь, мастерством владения речью, выражает себя целой гирляндой дихотомий. Поэт не стремится выбраться или преодолеть предложенное препятствие – он множит его, он словно старается захлебнуться в парадоксах, что, странным образом, порождает эффект присутствия текста в реальной жизни.
Идите против течения, и вы найдёте новую гавань!
Прощайте, мэтр… нам всё-таки пора, Франсуа!
Каких мужей сводила я в могилу,
Каких царей лишала я корон,
И замолчи, пока я не вспылила!
Тебе ли на Судьбу роптать, Вийон?
(«Баллада Судьбы»)